Древняя история и традиционная культура - Шатин А.Ю.
Скачать (прямая ссылка):
Предваряя характеристику старообрядческого мира Центрального Черноземья в XIX
- начале XX в., нужно сказать, что раскол на этой территории обозначил себя с первых лет никоновских реформ, то есть с 50-х гг. XVII в., и с тех пор «старая вера» была заметным явлением в жизни региона. Во второй половине
XVII в. прибежище здесь искали спасавшиеся от религиозных преследований старообрядцы из центральных областей Московского государства (Московской, Калужской, Рязанской, Тульской земель), результатом чего стало появление десятков деревень и сел, либо целиком старообрядческих, либо со старообрядческим элементом. Конец XVII в. и первая половина XVIII в. ознаменовались широкомасштабными преследованиями староверов, из-за которых часть местных «ревнителей старины» была вынуждена либо скрывать свою конфессиональную принадлежность,
Старообрядческий мир в социально-культурной и религиозной истории.
115
либо уходить еще дальше - в польские пределы, в низовья Дона, в поволжские леса. Тем не менее, ликвидировать раскол в регионе властям не удалось, а в условиях либерализации вероисповедной политики при Екатерине
II местное старообрядчество существенно окрепло. С конца XVIII в. о нем можно говорить как о сложившемся конфессиональном сообществе2.
В начале XIX в. российское правительство предприняло попытку составить представление о масштабах распространения «старой веры» в империи. В 1812 г. специальным комиссиям удалось собрать соответствующие сведения по некоторым российским регионам, в числе которых оказалась Курская губерния. В «раскольничьи ведомости» здесь было занесено 8776 человек3. Впрочем, полученные данные касались только тех, кто открыто признавал свое отпадение от официального вероисповедания. Кроме того, получить более достоверные сведения тогда не представлялось возможным как из-за неэффективной системы учета, так и по причине отсутствия четких критериев, кого следует считать старообрядцами (анализ результатов переписи 1812 г. свидетельствует, что переписчики часто смешивали со староверами представителей русских сект; в то же время «ревнители старины», хотя бы раз фигурировавшие в официальных исповедных ведомостях, не учитывались)4.
Систематический сбор данных о численности старообрядцев был организован при Николае I. В 1827 г. правительство получило данные о численности «раскольников» во всех российских губерниях. Согласно им, в Курской губернии проживало 13197 старообрядцев, в Воронежской - 11049, в Тамбовской
- 90245. Однако, и эти сведения, и данные, получаемы правительством в последующую четверть века, также нельзя было назвать достоверными. Напротив, тенденция к занижению цифр явно усилилась, поскольку император одним из итогов своего правления хотел видеть победу над расколом и торжество официального православия. И полиция, и духовенство оказались заинтересованы в сокрытии истинной численности «раскольников», результатом чего стало, по выражению П. Н. Милюкова, «смехотворное противоречие официальных цифр с действительностью»6. Очень ярко эту ситуацию характеризует тот факт, что автор «Истории Министерства вну-
тренних дел» Н. В. Варадинов, приводя в своей книге сведения о численности старообрядцев в российских губерниях за 1839 и 1841 гг., даже не пытается подвести общего итога, аргументируя это полной недостоверностью статистики7. Насколько эта недостоверность статистики была характерна для центрально-черноземного региона, видно хотя бы из примера с Тамбовской губернией. В 1851 г. здесь было учтено всего 1223 старообрядца (в восемь раз меньше, чем в 1827 г.!), а в 1852 г., после настойчивого предложения МВД «уточнить сведения» - уже 30218 (вероятно, если бы МВД продолжило настаивать на «уточнении» сведений, цифры вновь выросли бы).
Как видно из последнего примера, в конце николаевской эпохи правительство усилило контроль над сбором статистических данных о старообрядцах. Очевидно, это было связано с осознанием невозможности бороться с «расколом» без верных сведений о нем. В 1853 г. вышел указ «О приведении в известность современного положения раскола», в котором губернским властям предписывалось реорганизовать систему учета старообрядцев с целью «привести в точную известность современное положение раскола»9. Результатом развернутой кампании стала интенсификация сбора сведений о старообрядчестве в российских регионах, а также некоторое увеличение статистических цифр, отражающих численность «ревнителей старины». В Курской губернии требуемые правительством данные были собраны к 1856 г. В Воронежской губернии времени потребовалось еще больше - искомая статистика появилась только в 1857 г. В Тамбовской губернии нужные сведения были получены еще в 1852 г. Согласно представленным отчетам, в Тамбовской губернии в 1852 г. проживал 3021 старообрядец10, 1856 г. в Курской губернии было 16530 староверов11, в Воронежской губернии таковых в 1857 г. было 935012. Более подробные сведения (с распределением староверов по городам и их уездам в середине XIX в.) можно видеть в таблице 1.
Следует отметить, что сведения о численности староверов периодически собирались Министерством внутренних дел и в последующие годы, вплоть до начала XX века. В этой связи интересно обратить внимание на цифры, фигурировавшие в отчетных сведениях в конце XIX в. В 1897 г. в Курской и
