Археологія, стародавня та середньовічна історія - Посохов С.И.
ISSN 0320-8281
Скачать (прямая ссылка):
Summary
In the article is considered the place of money — changers in a sector of services of Byzantium IV-IX centuries, their genetic connection with late roman system of bank business, problem of lexicon and nomenclature. Main difference of the trapezits from other categories the author sees, that only money — changers received for exchange legalized interest. However degree of their specialization should not be exaggerated. Money — changers have related to the most different spurious occupations connected to money and combined their craft with activity of the usurers, creditors, buyers, sellers of jewelry. A negative evaluation money — changers by the contemporaries carried morals character and probably is exaggerated: among them was no more swindlers, than among traders. Money — changers really never were engaged broad in banking operations, but the number of the assistants at them was not limited as sometimes suppose. These assistants were not the wage workers, but servants-apprentices or servants-slaves. In early middle Byzantium with its important role of money and developed barter economy the demand for a money — changers could fall only in those outlying districts, which graduallies went out from «nomisma-zone » and lost contact with Empire.
Ю. А. Голубкин ПОСЛЕБУРИ
(Что предопределило позицию Лютера в 1526 1529 гг.?)
«Поздний» Лютер не был объектом специального исследования ни в историографии Российской империи, ни в советской историографии. He проявили интереса к этой теме и историки в независимых государствах, возникших после распада Советского Союза. В работах же общего характера, опубликованных в годы советской власти, неизменно повторялась содержащаяся в труде Ф. Энгельса «Крестьянская война в Германии» односторонняя негативная оценка «позднего» реформатора,
Ю. А. Голубкин. После бури.
49
который якобы отрекся «не только от крестьянского восстания, HO и от бунта самого Лютера против духовной и светской власти... предал князьям не только народное, но и бюргерское движение» [ 1, с. 368].
Необоснованность тезиса о «предательстве» Лютера сейчас ни у кого не вызывает сомнений. Ho столь же несомненно и то, что уже во время Крестьянской войны Лютер внес существенные коррективы в свое учение о всеобщем священстве, а затем — в период между Первым шпейерским рейхстагом (1526 г.) и Вторым шпейерским рейхстагом (1529 г.) в Германии обозначились контуры как новой позиции Лютера в Реформации, так и нового характера самой Реформации. В современной западной историографии эти изменения определяются терминами «кон-фессионализация», «суверенная Реформация», «территориальная Реформация» [2]. В советской историографии и историографии ГДР общепринятым был термин «княжеская Реформация». По мнению автора настоящей статьи, характер «поздней» Реформации можно наиболее адекватно отразить в следующем определении: Реформация, осуществлявшаяся «сверху» территориальной светской властью (земельными князьями и городскими магистратами). Результатом такого развития стала утвердившаяся в ряде германских земель и вплоть до 1918 г. возглавлявшаяся князьями Евангелическо-Лютеранская Церковь. Ее основателем по праву считается Лютер.
Ho сам он никогда не претендовал на такую роль. И даже тогда, когда новая Церковь была фактически основана и когда ее адепты стали называть себя лютеранами, реформатор неустанно повторял, что единственным Главой Церкви является Христос и что она должна всегда оставаться Церковью, носящей имя своего Главы. Co времени выступления с «95 тезисами» и до последних дней своей жизни Лютер стремился к тому, чтобы очистить христианскую Церковь от укоренившихся в ней на протяжении столетий «человеческих измышлений» и злоупотреблений и привести ее в соответствие CO словом Божьим. Конечные итоги Реформации ни в коей мере не соответствовали идеалам и первоначальным замыслам реформатора. В письме к дрезденскому суперинтенденту Даниэлю Гресеру от 22 октября 1543 г. Лютер писал: «Дьявол всегда остается дьяволом. При папстве он сочленял Церковь с государством, в наше время добивается он сочленения государства с Церковью... Ho мы стремимся с помощью Божией противиться этому» [3, с. 436].
Душа Лютера была устремлена к вечному Небесному Царству Божьему. Ho как преобразователь земной Церкви он, не упуская из виду непреходящие ценности (т. е. то достояние Церкви, которое надлежит сохранять неизменным и ни в каких обстоятельствах не подвергать ревизии), ставил и пытался решать реально осуществимые в тех или иных исторических условиях задачи, придерживался наиболее эффективной в той или иной ситуации тактики, проявлял способность, откли-
50
АРХЕОЛОГІЯ, СТАРОДАВНЯ TA СЕРЕДНЬОВІЧНА ІСТОРІЯ
каясь на «вызовы» времени, быстро изменять ее. Позиция Лютера после потрясшей Германию бури Крестьянской войны определялась им на основе анализа как итогов Реформации, так и внутриполитической ситуации и ряда внешнеполитических обстоятельств. Рассмотрим эти, лежавшие в основе лютеровского анализа, факторы.
