Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
Фактически же в большинстве случаев личный состав просто «восстанавливал справедливость» по отношению к себе, реализо-вывал нормальные человеческие потребности. В.В. Правдюк вспоминал, как в 1937 году при прибытии линкора «Марат» на коронацию английского короля Георга VI (Правдюктогда был на линкоре на практике курсантом ВМУ им. Фрунзе), командир ВМБ в Портсмуте извинялся перед командиром линкора за то, что в связи с наплывом иностранных кораблей «не имеет возможности выделить больше одного барака для отрезвления загулявших русских моряков». Командир линкора Иванов отказался и от одного. А как же, «руссо
806
туристе- — облико морале»! А вот страницы из походного дневника Г. И. Щедрина, описывающие пребывание его «С-56» в Англии в январе 1943 года: «Приехали без особых приключений. На вокзале нас встретили машины, в которых мы и доехали к базе, где меня ожидала очередная неприятность. Вахта на лодке пустила ночью в лодку английского матроса, пьяного, который принес с собой виски, вместе с ним немного клюкнули. Это было обнаружено моим механиком. Состав вахты был заменен немедленно как не справившийся со своими обязанностями. Пять человек получили по 10 суток строгого ареста в гальюн, были острижены и посажены, в их числе Подковырин, Оборин, Загородный и Назаров, Бочанов. Команда их сама хотела избить за нарушение дисциплины». Цинизм ситуации заключался в том, что Г. И. Щедрин вернулся на подлодку из поездки в учебный центр британских подводных сил в Данди, где он, по собственному признанию, каждый вечер принимал сверх меры с командирами союзных субмарин (запись от 15 января: «Спать пошли в час ночи. Какой все-таки сильный русский человек: пьяны ведь были почти все, а мы — хоть бы хны. Держались как боги»). Но ведь одно дело судить других, а другое — себя! Что же касается простых моряков, то они высказывались по поводу своего поведения примерно так: «Я, конечно, знаю, что я делаю не хорошо, что для члена партии это недопустимо, когда делал тоже знал, но вот подошел такой момент и я не мог сдержаться» (выступление боцмана черноморской «М-60» мичмана Суворова на партсобрании, посвященном его пьянке на берегу со «знакомыми» женщинами). Так или почти так говорили о мотивах своих поступков и другие нарушители «сухого закона».
Вышеизложенное отнюдь не означает, что мы оправдываем пьянство. С нашей точки зрения, правильный водораздел между употреблением алкоголя в необходимых дозах и пьянством проходит не через факт принятия лишних граммов, а через состояние, в котором выполняются служебные обязанности. Если «употребление» происходит на берегу после похода, как это было у немецких и британских подводников, такая разрядка должна быть признана не только возможной, но и необходимой. Совсем другое дело - в боевом походе или даже простом выходе в море, когда могущая возникнуть в любой момент нештатная ситуация требует ясной головы и быстроты работы мысли. Увы, наши командиры и краснофлотцы могли злоупотреблять спиртным и в таких походах. Причем дс-
807
лали это не только какие-то «несознательные элементы», но и Герои Советского Союза (а также лица, считающие, что они давно заслужили геройское звание), с которых, казалось бы, следовало брать пример во всем. Оттого-то и происходили катастрофы и аварии. Объявив употребление алкоголя свыше 100 г преступным в целом, наша партия и командование фактически отказались от контроля за ситуацией, точно так же, как в свое время отказался от него и М.С. Горбачев со своей «антиалкогольной кампанией». Народ пить меньше не стал, а преступлений и нарушений, связанных с «алкогольной темой» (спекуляция, хищения, самогоноварение, отравление некачественной продукцией и т.д.), стало больше на порядок. Примерно тот же букет был связан с водкой и во время войны. Командование пыталось принять меры, но какие! Обжегшись на молоке, стали дуть на воду. В конце войны в преддверии мирного времени вновь стали «закручивать гайки», негласно отпущенные в 1941—1943 гг. 30.04.1944 г. появился приказ наркома ВМФ № 0349, в котором предписывалось запретить выдачу и распитие винно-водочных изделий в кают-компаниях кораблей, столовых и буфетах частей и учреждений, расположенных в служебных зданиях частей и учреждений ВМФ, кроме разрешенных 100 г. Ему вторила директива И.В. Рогова, где говорилось, что «пьянство на флоте приняло недопустимые размеры, и оно, как правило, является причиной совершения военнослужащими почти всех крупных правонарушений и проступков». Слов нет, редкий серьезный проступок не был связан тогда с употреблением алкоголя, но при чем здесь столовые и буфеты? Разве там военнослужащие напивались до того состояния, в котором создавали аварийные ситуации?
В целом же обстановка с политико-моральным состоянием и воинской дисциплиной, как это ни странным может показаться, представляется нам одной из наиболее светлых сторон нашего подводного флота. Нравится кому-то эта констатация или нет, но благодаря вере народа вообще и военнослужащих, в частности, в партийные лозунги и слова замполитов, сознание своей ответственности за защиту социалистической Родины мы и смогли победить в той страшной войне. Партия, правительство и руководство ВМФ не раз допускали ошибки и перегибы в воспитательной работе, наведении воинской дисциплины, но народ и армия прощали это во имя достижения высшей цели — победы над врагом.
