Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
С утра 28 ноября лодка (капитан 3 ранга И.А. Мороз) вышла на позицию N° 16 у северной оконечности острова Готланд. Поскольку было очевидно, что финские корабли и суда после начала войны здесь плавать не станут, позиция предназначалась для наблюдения за шведским флотом и возможного противодействия кораблям Антанты. За несколько дней «С-2» довелось обнаружить только германские транспорты. 6 декабря лодка была отозвана о Л ибаву. При возвращении выявились мелкие неполадки в работе одного из винтов, что, с учетом плохой подготовленности базы, затянуло ремонт до 24 декабря. Однако и после этого лодка не сразу смогла выйти в море. Дело в том, что 17 декабря в должность командира вступил капитан-лейтенант И.А. Соколов, ранее возглавлявший экипаж строящейся «С-8». И.А, Мороз, как оказалось, страдал болезнью
436
сердца, но по непонятным причинам до войны это оставалось не выявленным.
Продолжая наращивать усилия на финских коммуникациях в Ботническом заливе, командование Балтфлота 1 января направило туда «С-2». Вечером следующего дня лодка достигла Аландских островов и получила разрешение на форсирование Южного Квар-кена. Пришедшая в ответ в 04.20 3 января квитанция стала последним известием от субмарины — единственного боеаого корабля, потерянного советским флотом в «Зимней войне». В число 50 погибших подводников вошел и командир 13-го дивизиона капитан 3 ранга Г.Н. Тутышкин. С большой долей уверенности можно утверждать, что лодка погибла на минном заграждении, выставленном финским минзагом «Лоухи» 9—14 декабря между островом Меркети банкой Санкан. Это подтверждается и сообщением финского берегового поста наблюдения, который днем 3 января якобы заметил «проплывающий» мимо перископ, а затем взрыв в направлении его движения. Тем не менее точку в судьбе пропавшей лодки может поставить только ее водолазное обследование на дне, а его-то как раз пока и не было, поскольку сам остов остается необнаруженным. До этого времени будет существовать и другая, крайне маловероятная, но теоретически возможная версия развития событий. Дело втом, что 14 января находившаяся в Либаве плавбаза подлодок «Смольный» трижды приняла слабые радиосообщения на волне субмарин 1-й БПЛ. Отчетливо разбирались лишь позывные и знак конца работы. Если предположить, что коротковолновый передатчик «эски» вышел из строя и пришлось пользоваться маломощным длинноволновым, все как будто становится на свои места. 18 января на «С-2» был передан приказ оставить позицию и вернуться в базу. И хотя ответа не последовало, уже упомянутый нами лидер «Минск», находясь южнее Ханко, в ночь на 21 января донес: «ПЛ«С-2» слышу, связи не имею». Попытки наладить связь, продолжавшиеся еще двое суток, не дали результата.
Что же могло произойти с лодкой, если все-таки допустить, что сигналы в эфире были чем-то большим, чем простыми атмосферными помехами? Поскольку финны не признают свою причастность к уничтожению корабля 18—21 января, напрашиваются лишь две версии — либо лодка погибла на минах, но уже при возвращении, либо стала жертвой льдов, что могло легко произойти как при надводном, так и при подводном плавании.
437
«С-3»
Согласно плану КБФ, «С-3» (капитан-лейтенант К.И. Мало-фсев) с началом военных действий следовало занять позицию у южного входа в пролив Кальмарзунд. Поскольку входить в территориальные воды Швеции запрещалось, лодка не имела шансов обнаружить целей. Как и в случае с «С-2», крейсерство оказалось безрезультатным, и 8 декабря субмарина прибыла в Либаву.
После короткого отдыха «С-3» вновь вышла в море. На этот раз ей отводилась позиция юго-западнее Аландских островов, которая и была занята 14 декабря. В первый же деньбыло обнаружено шесть транспортов, из которых удалось догнать только два, оказавшихся немецкими. Утром 16-го и 17-го Малофсев дважды обнаруживал «канонерские лодки», но каждый раз отказывался от атаки из-за их малой осадки. С 17 декабря северо-восточная часть позиции № 7, которую занимала «С-3», была включена в зону блокады, что сильно облегчало условия деятельности. Тем не менее, встретив очередной транспорт под немецким флагом, Малофсев удержался от соблазна немедленно его потопить. Судно было остановлено выстрелом из 100-мм орудия (при этом само орудие вышло из строя), досмотрено и отпущено. Через час показался новый транспорт. На сигналы, произведенные «эской» с дистанции 3 миль, он не отреагировал, и тогда командир приказал открыть огонь из 45-мм пушки на поражение. Из 48 выпущенных снарядов ни один в цель не попал, что неудивительно, если учесть дистанцию стрельбы. Увидев, что судно застопорило ход, Малофеев прекратил огонь и вскоре разглядел немецкий флаг и название порта приписки — Гамбург. К этому моменту шедший в шведский порт Эвле пароход «Пин-нау» уже лежал в дрейфе, а его команда пересела в шлюпки. Инцидент завершился внезапным появлением на горизонте боевого корабля, после чего субмарина погрузилась, а незадачливый экипаж «купца» вернулся на борт. До конца суток Малофеев встретил третий немецкий транспорт, но и в отношениях с ним решил соблюсти призовое право. По возвращении в базу в боевом донесении он писал: Ют атаки немецкого транспорта отказался потому, что считал, что наше правительство не должно наносить ущерба германскому судоходству в данном районе, где идут потоки руды в Германию». Командир как в воду глядел — буквально на следующий день лодке дали указание о запрете атак германских судов (до этого ис-
