Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
Основных причин такого положения дел видится три: стремительный, иногда не прогнозируемый заранее рост флота во 2-й и 3-й пятилетках, слабая работа организационно-мобилизационных органов и кадровые чистки, разговор о которых пойдет в следующей главе. Способов борьбы с некомплектом было два: увеличение числа
373
выпускаемых ежегодно командиров и пересмотр штатов. Именно последняя цель преследовалась при произошедшей в начале 1941 года реорганизации подводных сил, когда количество бригад и дивизионов ПЛ сократилось примерно в два раза. В ряде случаев попытки сократить штаты приводили к сомнительным решениям — например, ликвидировать должности инженеров-механиков на подводных лодках типа «М». Начавшаяся вскоре война помешала осуществить это мероприятие.
Качество подготовки. В мемуарах подводников, изданных в советский период, далеко не всегда содержался материал, освещавший их подготовку в 20-е и 30-е годы. Когда же это делалось, тон во всех случаях был превосходным. Вот лишь характерный пример из мемуаров Г.Н. Холостякова:
«Специальная комиссия начала принимать от всего личного состава экзамены по устройству лодки и правилам эксплуатации техники. Каждый член экипажа должен был сдать «пять программ»:мы вспомнили опыт освоения «L-55» и перенесли его на «щуки» (к тому времени Г.Н. Холостяков командовал дивизионом подлодок ТОФ. — Примеч. авт.). Программы, конечно, были другие, но охватывали, применительно к лодкам иного типа, тот же круг сведений и навыков — все самое главное, что надо знать и уметь подводнику любой специальности.
«Пять программ» по освоению «щук», разработанные сперва для нашего дивизиона, были распространены на всю бригаду, а затем и на новые соединения дальневосточного подплава. Нашли применение эти учебные программы и на других флотах.
Экзаменовала комиссия строго. Если кто-нибудь получал тройку, не говоря уже о двойке, сразу назначался срок пересдачи. Мы считали, что знать свой корабль посредственно подводник не имеет права. Четверка же предполагала, в частности, умение по памяти вычертить любую лодочную магистраль при теоретическом экзамене, а при практическом — найти в отсеке любой клапан, произвести все возможные манипуляции и переключения с завязанными глазами.
Находились люди, способные и на большее. Ha лодке Заостровцева непревзойденным знатоком устройства «щуки» зарекомендовал себя старшина трюмных машинистов Александр Бердников. Однажды он демонстрировал свои познания даже на вечере самодеятельности. На сцену вынесли классную доску, и ведущий объявил:
374
— Сейчас трюмный Бердников с завязанными глазами начертит одну из важнейших магистралей подводной лодки. Какую именно — вы сами увидите!
Старшине завязали глаза, подвели к доске. Он ощупал ее, взял мел и начал вслепую чертить схему главной осушительной магистрали со всеми ответвлениями и клапанами. Не прошло и пяти минут, как Бердников, изобразив последний клапан, сорвал с глаз повязку.
Приглашенный на сцену инженер-механик Филиппов внимательно просмотрел чертеж и вывел мелом в углу доски оценку — «пять с плюсом». Придраться действительно было не к чему. Подводники, вскочив с мест, аплодировали товарищу.
Это была не забава, не аттракцион. Подводник, который и с завязанными глазами «видит» каждый изгиб и клапан переплетающихся в отсеках трубопроводов, не растеряется, если вдруг на самом деле окажется в темноте. А на лодке это всегда возможно.
Передового младшего командира Александра Бердникова знал потом весь флот. Он стал депутатом тихоокеанцев в Верховном Совете СССР первого созыва».
В то же время служивший на том же дивизионе в последующем Герой Советского Союза Н.П. Египко вспоминал прямо противоположные случаи, отнюдь не свидетельствовавшие о знании личным составом своей специальности. «Будучи старшим помощником на подводной лодке «Щ-102» я оказался непосредственным участником следующего случая. Были мы в море, когда после обеда командир лодки (лодкой командовал А.Т. Заостровцев. — Примеч. авт.) вышел на мостик и решил неожиданно дать «Боевую тревогу». Лодка стала погружаться, и я находящийся в центральном посту услышал шум вливающейся через открытую шахту вентиляции воды. Я схватился за маховик клапана закрытия шахты, тот не поддавался, еле-еле со стоявшим рядом матросом мы закрыли клапан, и вода перестала поступать в корабль. Глубина уже 10метров, трюм залит полностью водой. Только аварийное продувание цистерн спасло нас от дальнейшего погружения лодки. Второй случай был также на Дальнем Востоке. Это затопление аккумуляторной батареи и выделение отравляющего газа. После учебного плавания подводная лодка вошла в бухту Суходол вблизи Владивостока и стала на якорь. Командир сошел на берег, а я, его помощник, остался на корабле. Инженер-механик решил откачать воду из аккумуляторных выгородок. Но из-за неправильно установленного клапана вода стала посту-
375
пать внутрь лодки, попала в аккумуляторы, и началось интенсивное выделение ядовитого газа. Я почувствовал удушливый запах хлора, срочно приказал включить вентиляцию аккумуляторной ямы и произвести откачку помпой воды из аккумуляторов. К несчастью, противогазов на подводной лодке не оказалось, пришлось пользоваться перчаткой, смоченной в содовом растворе. Все обошлось благополучно, хотя многие лечились в госпитале в результате сильного отравления». Естественно, что знакомство с подобными свидетельствами заставляет сильно усомниться в том, что нормой подготовки УОПП и ВМУЗ были знающие люди вроде Бсрдникова.
