День мира - Линдорф А.
Скачать (прямая ссылка):
— А где муженек? — весело спросил я.
— Ушел.
— В магазин?
— Почему- в магазин? — Айна-ханум удивилась.— На завод!
— Так рано?
— Да, так рано...
— А что случилось?
— Ничего не понимаю... Отдал мне вчера конверт, я пересчитала деньги, гляжу: шестьсот рублей прибавки. Я поняла, что ему повысили оклад: «Поздравляю, Асаф!..». А он расстроился, сказал, что оклад у него прежний. Видимо, ошибка! Кого-то другого обсчитали... А чуть свет, не успев позавтракать, побежал в бухгалтерию.
Настроение у меня испортилось.
Кусок в горло не лез, я отказался от .завтрака, выскочил из квартиры и на такси полетел на завод. Там, в бухгалтерии, меня уже дожидался Асаф. Лицо его было бледно. Возвращая мне конверт, он сказал:
— Вы ошиблись...
— Молодой человек, я никогда не ошибаюсь! И стоило ли из-за такого пустяка терзаться? Не нужно быть мнительным.
Через несколько минут меня вызвали к директору.
— Асаф Шамсиев оскорблен. И он вполне прав. Откуда взялись эти лишние деньги? Вы что, занялись испытанием честности Асафа?
Слава аллаху, я не стал запираться и открыл директору свой замысел.
— Товарищ Гель-ди-ев,— сказал директор с нажимом.— Товарищ Гельдиев, мы боремся за то, чтобы наш город стал городом коммунистического труда и быта! Вижу, что вы не понимаете великого смысла этой борьбы. Вы оскорбили достоинство советского гражданина!
Я взмолился:
— Прошу извинения! И у Асафа попрошу извинения, он простит.
И пошел к дверям, ио директор остановил меня:
— Прощение — прощением, а за такое дело мы предадим вас, товарищ Гель-ди-ев, товарищескому суду!
Он смотрел на меня с гневом, и я понял, что ему не до шуток.
Действительно, на днях товарищеский суд будет разбирать мое дело. И аллах з^ает, как еще это обернется для меня.
Вот тебе и «рука дающего ие оскудеет»! Твори после
этого людям добро.
Авторизованный перевод с азербайджансного ВИТАЛИЯ ВАСИЛЕВСКОГО.
НАСЛЕДСТВО ДЕДУШКИ АКЯНУ
Нанайские сказки
Дед Акяну был маленьким сгорбленным старичком, сухим, как юкола. Его волосы, словно снегом обсыпанные, в беспорядке спадали на худые плечи. Дед был совсем слепой. В поселке, да и далеко за его пределами, не было человека старше.
Когда к нему шумной ватагой вваливались ребятишки, он мигал невидящими глазами, ждал, когда дети усядутся, а потом начинал рассказывать сказки.
Однажды, поглаживая реденькую бороденку, старый Акяну сказал:
— И сильный ветер выдыхается, и снег тает, когда приходит весна, и ночь настает, когда солнце садится; так и запасы моих сказок уже почти иссякли. Завтра нечего будет вам рассказывать. А вот Пага много сказок знал...
Покойный Пага уиес с собой в могилу немало хороших сказок и легенд. Теперь дед Акяну был одним из последних хранителей этого векового клада наших предков.
«А если умрет он? Кто же примет его богатое наследство? — вдруг озадачила меня мысль.— И так уже многое перезабыто». И я решил записать все, что слышал от сказителя. Почитайте и вы две сказки из наследства старого Акяну.
В. БЕЛЬДЫ.
О ЛЫЖНЕ АКЯ
Кто не видел, как ночью через все небо простирается светлая полоса? Вот что об этом рассказывали старики. Давным-давно у подножия дальних гор жил добрый охотник Акя. Жил он мирно со своими сородичами. Однажды сидел он дома и налаживал свою нарту. Вдруг слышит: кто-то в окно часто забарабанил. Вышел Акя и видит: сидит у окна дятел и клювом по раме колотит.
— Чего тебе надо, дятел? — спросил Акя.
— Добрый охотник,. посмотри на небо: злая туча луну проглотила. Как нам быть?
Посмотрел Акя, и вправду — нет лупы на небе. Лишь черная лохматая туча тяжело ползет.
— Не горюн, добрая птица! Спасем луну! — закричал Акя.
Он достал широкие лыжи, быстро надел их и побежал на вершину горы. А оттуда прыгнул на небо и погнался за тучей. Увидела лохматая преследователя и быстрее поползла к горизонту. Но Акя перехитрил ее и побежал наперерез. Только у самого края неба он настиг тучу и отобрал луну.
С тех пор по ночам опять ярко светит нам луна. А люди до сих пор не перестают любоваться широкой лыжней Акя, которая светлеет через все небо. Я не знаю, как теперь ее называют в ваших книжках: Млечный Путь или как-нибудь иначе, но деды говорили нам, что это лыжня охотника Акя.
РУЧЕЕК И ВОРОНА
Одна глупая ворона, наевшись дохлятины, тяжело опустилась у светлого ручейка и жадно начала пить.
— На доброе здоровье,— ласково прожурчал ручеек.
— Kapp! Не вода это, а самая настоящая отрава! — вдруг каркнула ворона.— И вообще, какая от тебя польза, лишь зря ты землю мочишь своей, поганой водой.
— Эх, ворона, если ты всю жизнь копаешься в тухлятине, то никогда тебе не понять, зачем я и куда бегу,— вздохнул ручеек.
— Ладно, хвастунишка, не очеиь-то шуми, а то вот прикрою твою струю своим хвостом, тогда будешь знать,— нагло прокаркала ворона.
— Ну, не будем спорить. Давай-ка лети за моей струйкой, может быть, ты что-нибудь поймешь,— не унимался ручеек.
И глупая ворона полетела за ручейком, злорадно каркая. Летела ни долго, ни коротко и вдруг увидела, как к ручейку с веселым шумом подбежал другой ручеек. Шире разлились их воды. Они вместе зажурчали громче.
