История английской архитектуры - Кидсон П.
IBSN 5-9524-0588-6
Скачать (прямая ссылка):
Победа ганноверской династии и принципов вигов привела к почти абсолютной власти группы лорда Берлингтона в английской архитектуре. В литературе и философии здравого смысла Джона Локка и его учеников заметно проявилось стремление к добродетелям умеренности и гармонии и тенденция к уменьшению влияния более яркого стиля Рена, Ванбруга и других ху-
246
t
Рис. IIS. Камера Редклифа, Оксфорд
дожников. Отличие между «Потерянным раем» Милто-на и «Опытом о человеке» Попа, по сути, такое же, как и отличие между собором Святого Павла и Чисвикской виллой: в своем роде оба совершенны. Поп должен был стать другом лорда Берлингтона, которому исполнилось только семнадцать лет в 1711 году, когда появился стихотворный трактат «Опыт о критике». Трактат содержал следующие строки:
Научись законы древних просто уважать; Копировать природу — значит копировать их...
И это уравнивание классической античности и самих законов природы позднее стало частью собственного мировоззрения Берлингтона. В 1731 году Поп посвятил Берлингтону, ставшему к тому времени его другом, «Послание IV» из «Моральных опытов» и в нем обращается к нему напрямую:
Так действуй! Искусство тяни из упадка, Новые чудеса сотвори, старые восстанови, Палладио с Джонсом верни им самим, И стань Витрувием наших дней...
И ни го Джонс, Палладио и Витрувий — англичанин XVII века, итатьянец XVI века и древнеримский архитектор — должн ы были стать святыми покровителями нового движения, и, когда мы понимаем, почему Поп указал эти три имени, нам становится ясно, каков был труд всей жизни лорда Берлингтона и какова природа архитектурной революции, совершенной им и двумя его ближайшими сподвижниками, Колином Кэмпбеллом и Вильямом Кентом.
Великие победы, одержанные британскими войсками под предводительсгвом герцога Мальборо;--Бленхейм, Рам или, Оденар и Матьплагет — все относятся к периоду между 1704-м и 1709 годами, а кульминацией стал Утрехтский мир 1713 года. Заключение мира принесло интересные следствия: одно из них означаю, что континент снова был открыт для путешествий. «Большое путешествие» уже начало формировать важную часть образования богатого молодого англичанина и до конца
248
XVIII века оставалось наиболее важным фактором в процессе приобщения к ценностям континентальной Европы. Обычно он отправлялся во Францию, затем — в Венецию, где мог оставаться несколько месяцев, потом во Флоренцию и Рим, год в котором не считался необычайно долгим пребыванием, потом в Неаполь и возвра-щатся домой. Путешествия были трудны и дорого стоили, поэтому одна такая долгая поездка — это было все, что предпринимал англичанин, но она расширяла его кругозор, давала ему контакт с остатками классической античности, и воспитывался он, главным образом, на латинской и древнегреческой литературе. Новое чувство национальной гордости, завоеванное британским оружием в европейских делах, легко сочеталось с классическим воспитанием и формировало представление, что Витрувий — единственный архитектор античного мира, о котором было известно почти все, должен быть советчиком архитектора британского, особенно с тех пор, как Иниго Джонс вернул Англии классическую традицию и интерпретировал ее в соответствии с идеями Палладио. Произведение Палладио «Четыре книги об архитектуре», впервые опубликованное в 1570 году, опиралосв на трактат Витрувия, поэтому он естественным образом оказался рядом с двумя другими, и один из самых значимых английских переводов «Четырех книг» вышел в свет в 1715 году.
В том же году малоизвестный тогда шотландский архитектор Кол и н Кэмпбелл опубликоват первый том своего труда со значимым названием «Vitruvius Brit an-nicus» — собрание больших гравюр британских зданий XVII и XVIII веков. Последний том появился в 1725 году, поэтому все вошедшие в него здания XVIlI века старше этой даты, и значительная их часть— это проекты самого Кэмпбелла, которые так и не были реализованы. Предисловие к первому тому представляет собой манифест нового палладианского движения и звучит знакомо. Кэмпбелл пишет, что иностранные вещи часто превозносят больше английских, хотя, ради справедливости, нужно признать, что архитектура многим обязана итальянцам: «...выше всех великий Палладио, превзо-
249
шедший всех, кто шел перед ним, и опередивший своих современников, чьи искусные труды затмевают многих и соперничают с большинством работ древних... С ним вместе ушли возвышенная манера и изысканный стиль здания: теперь итальянцы перестали наслаждаться античной простотой и всецело посвятили себя прихотливым орнаментам, которые в конце концов должны привести к готике...
Таким образом, именно знаменитому Патладио мы бросаем вызов, противопоставляем ему прославленного Иниго Джонса. Давайте тщательно изучим Дом банкетов, эти прекрасные произведения в Гринвиче и многие другие творения великого мастера, и я не сомневаюсь, что беспристрастный судья найдет в них тот же порядок Патладио, но только дополненный красотой и величием, в которых наш архитектор, как мы считаем, превзошел все, что было сделано до него... И здесь я не могу не затуматься о счастье британской нации, имеющей в настоящее время столь много ученых и искусных джентл ьменов...»
