Граф И. И. Воронцов-Даш ков. Наместник Кавказский - Исмаил-Заде Д.И.
ISBN 5-9524-1971-2
Скачать (прямая ссылка):
Рассматривая в целом преобразования в ведомстве императорского двора и уделов, исключая реформу 1888 года, проведенные в бытность Воронцова-Дашкова, необходимо оценить их как позитивные. Это был первый — пусть небольшой, но самостоятельный — опыт Воронцова-Дашкова как государственного деятеля, выявивший в нем черты реформатора буржуазного типа.
* Витте в своих воспоминаниях иначе трактует значение и, главное, инженерную обоснованность создания здесь оросительной системы, поскольку отвод воды из реки Амударьи обезвоживал земли местного населения. После первого испытания шлюзы не выдержали и система их сооружения была признана технически неверной26.
69
Д.И. ИСМАИЛ-ЗАДЕ
Круг его обязанностей был широк и достаточно пестр: рассмотрение устава Академии художеств и покупка коллекций, организация царской охоты и контроль за соблюдением церемониала, а также многое другое. Увы, ему приходилось отвечать за несвоевременно доставленное приглашение на прием, выслушивать неудовольствие придворных дам, претендующих на особое положение во время царских выходов, и т. п. Адрес-календарь объявлял о приемных днях министра императорского двора: по средам от 11 до 1 часа дня, в Зимнем дворце (ход с министерского подъезда).
Воронцов-Дашков и охранители
Идеологически Воронцов-Дашков был приверженцем охранительных принципов, проповедуемых консерваторами. Взгляды их совпадали по основным позициям. Так же, как и консерваторы, он был убежден в том, что опорной мерой в укреплении будущности России могло быть прежде всего усиление самодержавной власти, незыблемость самодержавия, еще Карамзиным названного «Палладиумом» России. Как писал Воронцов, обращаясь к Александру III, Россия «надеялась видеть вновь Российского Самодержавного Царя, правящего в Совете с землею»30. Россия у Воронцова земля — это тоже из лексики консерваторов (к примеру, К.П. Победоносцева).
Воронцову-Дашкову близка позиция консерваторов в их борьбе за более полную централизацию власти, предполагавшую безоговорочное подчинение министров воле государя. Консервативная публицистика тех лет активно критиковала самых именитых членов правительства. Воронцов также не скупится на выражения, называя большинство из них «мерзавцами», пытающимися в своих докладах деформировать реальную картину, исходя при этом лишь из собственных выгод. «Понятно, — писал он Александру III, — всякий министр старается осветить вопрос в глазах Ваших так, как лично считает это правильным... Трудно узнать истину там, где слышится один только голос, одно мнение по данному вопросу». Он призывает освободиться от «чиновничьего гнета» и искать поддержки в той «силе» там, «где сила эта действительно существует», «где еще не иссякла любовь и преданность к Царю»31. Адрес, прямо скажем, весьма неконкретный, ясно лишь одно — негативно оцененная им роль чиновничье-бюрократического аппарата. Необходимо отметить полное совпадение на этот счет взглядов Воронцова и главного идеолога консерватизма известного литератора М.Н. Каткова, который почти одновременно с ним пишет Алек-
70
ГРАФ И.И. ВОРОНЦОВ-ДАШКОВ
сандру III: «Россия имеет две политики, идущие врозь, — одну царскую, другую — министерскую»32.
Воронцов-Дашков был сторонником строгого контроля над министрами. В этой связи он вспоминает опыт из эпохи александровских реформ начала XIX столетия, когда созданные министерства были независимы от Сената и обрели полную самостоятельность33. Позже, уже в эпоху реформ Александра II, был ликвидирован орган, который, как считал Воронцов, по-своему контролировал министров: это — детище николаевского правления 3-е отделение. По мнению Воронцова, тогда министры знали, что за их действиями надзирает око государево — шеф жандармов, и при любом случае содеянное ими будет доведено до верховной власти. Ликвидация этого органа Лорис-Меликовым в угоду собственным властным соображениям освободила министров от какой-либо ответственности. «Этим мастерским ходом, — писал Воронцов, — он заставил прокричать в газетах о его либеральности и сделался на законном и прочном основании первенствующим министром. На сколько такое положение не согласно с мыслью о самодержавии, — для каждого ясно»34.
Цитируемое письмо к Александру III было написано 2 мая 1882 года35. Инициировано оно было сложившейся критической, с точки зрения Воронцова, ситуацией в государстве. Прошел год. Общество, с надеждой взиравшее на нового государя, полное готовности содействовать ему в ключе, обозначенном «Манифестом», стало испытывать разочарование в правительстве, хуже того — самодержавной власти в целом. Новое правительство не только не оправдало надежд, на него возлагаемых, но, напротив, повело Россию по пути пагубному, ввергая его в хаос. И, как ни казалось странным, положение после 1 марта 1881 года, заключает Воронцов, было «несравненно лучше сегодняшнего». Письмо это можно считать программным, поскольку в нем было выказано понимание данной ситуации, представлен ее анализ и сформулированы меры, на взгляд Воронцова, самого неотложного значения.
Острие критики Воронцова-Дашкова было направлено против нового министра внутренних дел графа Н.П. Игнатьева — фигуры достаточно одиозной среди российских государственных деятелей конца XIX века.
