Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
407L Московское охранное отделение, Особый отдел Департамента полиции, Дворцовая охрана и другие охранные отделения. По результатам их деятельности начальник Особого отдела Департамента полиции жандармский генерал А. М. Еремин составлял обширные доклады, многое в которых не совпадало с депешами Красильникова. Лишь после революции выяснилось, что сведения, доставлявшиеся Красильниковым, были точные. ШПИОНАЖ
Реорганизация Заграничной агентуры в связи с началом Первой мировой войны. — Шпионаж, контрразведка, диверсии. — Показания Бинта. — Показания Самбена. — Наблюдение за вражескими шпионами для военной разведки. — Данные немецкой контрразведки. — Аресты революционеров европейскими спецслужбами — Переезд заграничной агентуры в Бордо. — О возвращении политэмигрантов в Россию. — Армейская мобилизация агентуры. — Бюджет провокаторов в 1917 году. — Ликвидация Заграничной агентуры.
Вспыхнувшая летом 1914 года Первая мировая война заставила руководителей русской Заграничной агентуры частично изменить направление своей работы. Департамент полиции потребовал от Красильникова не только достоверных данных о русских политэмигрантах, но и сведений разведывательного и контрразведывательного характера.
Красильников реорганизовал Заграничную агентуру, направив ее на шпионаж, контрразведку и доставку секретных сведений из европейских стран, отрезанных от России фронтом. Этим Красильников поручил заниматься двум своим новым помощникам — ротмистру Б. Лиховскому, направленному в Швейцарию, и бывшему чиновнику варшавского охранного отделения А. Литвину, принявшему руководство секретной агентурой в Англии.
Документы, отражающие контрразведывательную деятельность заграничной агентуры, не сохранились. В записках Сватикова, донесении Литвина Красильникову и в исповеди Б. Долина имеются сведения только о переговорах Литвина и провокатора-разведчика Долина с военным атташе немецкого посольства в Берне полковником
409L фон Бисмарком, касающиеся организации диверсионных актов на военных предприятиях и военно-морском флоте России. В числе других документов, как-либо характеризующих контрразведывательную деятельность Зафаничной агентуры, имеется следующее показание заведующего розыскным бюро Бинта:
«С момента объявления войны на меня была возложена специальная миссия — организовать доставку сведений, шпионаж и контршпионаж при помощи швейцарцев, говорящих по-немецки, которых я должен был направлять со специальными поручениями в Германию и Австрию. Я дал подробнейшие сведения о лагере около Гамбурга, где немцы обучали около восьмисот молодых финляндцев (фамилии многих из них я сообщил), которые предназначались для формирования офицерских кадров в случае финляндского восстания против России, которое немцы хотели поднять; все мои доклады давали очень полные указания о положении в срединных империях военного и транспортного дела, организации тыла, народных наслроениях, цен на продукты и т.д. В Скандинавии, главным образом в Стокгольме, и в Берлине было также организовано собирание нужных сведений и контршпионаж при помощи преданных агентов из шведов и датчан; вся эта организация в Скандинавии работала очень хорошо под управлением г-на Самбена...»
В показаниях Бинта о «случае финляндского восстания» речь шла о егерях-добровольцах, из которых финляндская буржуазно-националистическая партия «активного сопротивления» с помощью немцев организовала вооруженные отряды для предполагавшегося восстания против России. С начала 1918 года эти егерские офяды были использованы финляндской буржуазией и германским военным командованием для удушения революции в Финляндии.
В свою очередь Самбен, заместитель Бинта по розыскному бюро, сообщил, что ему было поручено собрать сведения о немецкой деятельности в Швеции и Финляндии, имеющие целью поднять сепаратистское восстание против России; о немецком шпионаже в Стокгольме и на русско-шведской фанице (Торнео—Хапаранда) и, нако-
410L нец, о незаконной торговле русскими кредитными рублями, производившейся через Торнео при содействии некоторых русских чиновников:
«Благодаря своим связям я мог представить много докладов по всем этим вопросам, и наконец я пригласил в Стокгольме очень обстоятельного человека, говорившего по-шведски, который сумел привлечь к этому делу нескольких лиц, оказавших нам большие услуги, состоявшие главным образом в разоблачении нескольких германских шпионов...»
Приведенные документы не дают достаточных оснований для того, чтобы судить о плодотворной деятельности Заграничной агентуры в разведке и контрразведке. Как правило, больших самостоятельных шагов заграничная агентура в этой части и не предпринимала, ограничиваясь наружным и отчасти внутренним наблюдением за деятельностью австро-германских разведчиков, а в тех случаях, когда эти наблюдения давали какой-либо эффект, «дело» передавалось для оперативной реализации военной разведке.
Немецкая контрразведка в свою очередь была неплохо информирована о деятельности Красильникова и его агентуры, так как имела там своего человека — опытного шпиона барона фон Штакельберга, подлинное лицо которого удалось установить только летом 1917 года, когда заграничная агентура в результате Февральской буржуазно-демократической революции уже была ликвидирована.
