Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
Сходство сделалось еще более значительным в половине XII в., когда халиф, оставаясь духовным владыкою всего мусульманского мира, в то же
64 Если справедливо предложенное синологом Хиртом толкование рассказа о прибытии посольства в Китай в 1081 г. (Hirth, China and the Roman Orient, p. 300),. то правитель Малой Азии (из Сельджукидов) уже тогда называл себя «царем Рума, кесарем» (малик-и Рум кайсар).
66 Хадис, между прочим, приведен (из сочинения XV в.) бар. Розеном в каталоге персидских рукописей Учебного отделения восточных языков при Министерстве иностранных дел (Rosen, Les manuscrits persans, p. 57). Султаны еще в надписях домонгольского периода часто называют себя «тенью бога».
66 Lavoix, Catalogue des monnaies, II, p. 524 (№ 1127).
67 Му'джам, II, 867, 7 и сл 6* Марко Поло, пер. Минаева, стр. 33..
32
Халиф и султан
время сделался светским государем небольшой области. Однако в отличие от папы халиф не получил своей области в дар от представителей светской власти, но овладел ею посредством вооруженной силы и несколько раз был вынужден с оружием в руках отражать попытки султанов восстановить прежний порядок.
Еще при Бундах халиф имел возможность показать светским правителям, что, несмотря на утрату светской власти, он в состоянии проводить свою волю. В 1035 г., во время столкновения между Бундами и халифом Каимом, распоряжением халифа была приостановлена деятельность всеч; духовных учреждений, в том числе и -суда казиев, вследствие чего правительство было вынуждено пойти на уступки. При Сельджукидах халиф снова мог окружить себя внешними атрибутами власти и с 1061 г. имел своего везира. Единство империи Сельджукидов, ослабевшее после смерти Меликшаха (1092 г.), после смерти султана Мухаммеда (1118 г.) больше не восстаиовлялось, что не могло не причинить ущерба авторитету султанов; под влиянием таких событий халифы при поддержке своих везиров начинают стремиться к восстановлению своей светской власти, и в 1152 г. халифу Муктафи удалось вытеснить из Багдада и его области турецкие войска 69.
В течение более ста лет халр1фы владели областями бассейна Тигра и Евфрата от Тскрита до устья Шатт ал-Араба и от Куфы до Хульваиа 70, иногда также Хузистаном. Несмотря на незначительные размеры области, где халиф правил «без султана» 71, самое существование такой области не могло не причинить некоторого ущерба обаянию светской власти. Султаны упорно требовали от халв[фа, чтобы в Багдаде в хутбе упоминалось их имя; халиф столь же упорно им в этом отказывал. Ни в Коране, ни в хадисах, конечно, нельзя было бы найти указаний на несовместимость достоинства имама со светской властью; тем не менее султаны и их приверженцы создали такое учение и отстаивали его в следующих словах: «Если халиф — имам, то его постоянным занятием должна быть молитва (намаз), как основа веры и лучшее из дел; первенство в этом отношении н то, что он к этому ведет народ, для него достаточно; это — истинное царствование; вмешательство халифа в дела призрачного земного царствования не имеет смысла; это надо предоставить султанам» 72.
Временем наибольшего обострения отношений между халифом и султаном было продолжительное царствование халифа Насира (1180—1225). Халиф несколько раз должен был возобновлять борьбу. После гибели султана Тогрула, последнего из персидских Сельджукидов, в борьбе с хорез-
69 Обо всем этом, со ссылкой на источники, говорится в моей статье Теократическая идея, стр. 13 и сл.; <см. ниже стр. 311 и сл.).
70 Так указаны границы владений Муктафи у Имад ад-дина (Бундари, изд. Ха-утсма, 235, в).
71 Выражение Ибн ал-Асира (изд. Торнберга, XI, 169).
72 Так у автора начала XIII в. Равенди; см. турецкий текст в моем сочинении Туркестан, ч. II, стр. 372, прим. 4; <наст. изд., т. I, стр. 411, прим. 1>.
Халиф и султан. 3
33
мийским (хивинским) завоевателем Текешем (в 1194 г.) победитель предъявил к халифу те же требования, как прежде побежденный; сын и преемник Текеша Мухаммед также последовал примеру своего отца и в 1217 г. сделал попытку осуществить свои притязания с оружием в руках. Попытка кончилась для султана неудачей, но, по всей вероятности, была бы возобновлена, если бы государство Мухаммеда не подверглось в это время разгрому со стороны монголов. Сын Мухаммеда Джелаль ад-дин, после ухода монголов объединивший под своей властью некоторые области, также был врагом багдадского правительства; но монголы скоро вернулись, и в 1231 г. окончательно пала враждебная халифам династия.
Трудно сказать, на чьей стороне во время этой борьбы было общественное мнение. Если военные отряды, приведенные Текешем и Мухаммедом, раздражали население своими грабежами, то и халиф Насир не пользовался популярностью. Историки упоминают о неумеренных притязаниях не только самого халифа, но и «высокого дивана» 73, как называлось багдадское правительство. Рядом с халифом «высокий диван» также объявлял себя источником власти султанов; от султанов требовали, чтобы они оказывали исключительный почет не только халифу, но и его везиру. Впервые был выставлен принцип, казавшийся современникам вредным новшеством (бид*а), по которому в мусульманском мире нет частной земельной собственности, так как вся земля принадлежит «эмиру правоверных» 74. Халиф Насир поражал своих врагов той энергией, с которой он, не останавливаясь ни перед какими средствами, вел борьбу с ними, а своих подданных — своей осведомленностью обо всем, что делалось в его владениях; к нему, по-видимому, относились первоначально те рассказы о ночных прогулках переодетого халифа, которые впоследствии были перенесены на Харуна ар-Рашида 75. Энергия и изобретательность, проявленные им при изыскании новых статей дохода, не увеличивали, конечно, его популярности; Ибн ал-Асир заставляет даже самого Насира гордиться тем, что при нем не было никого, кто бы не бранил халифа, кроме него самого76. По поводу притязаний халифа интересен рассказ современника о том, как Насир, вероятно под влиянием борьбы с хорезмий-цами, пожаловал малоазиатскому султану Гияс ад-дину «султанство над миром и начальство над потомками Адама». В ответ на речь посла халифа султан будто бы ограничился приведением слов Корана (III, 25): «Скажи: боже, владетель царства! Ты доставляешь царство, кому хочешь, и отнимаешь царство, у кого хочешь»77.
