Античный полис (проблемы отечественной и всеобщей истории) - Андреев Ю.В.
Скачать (прямая ссылка):
Саллюстий, как и Цицерон, подошел к необходимости реставрации res publica с помощью сильного лидера. Судя по всему он пытался найти подобную личность в Цезаре. Слишком ярко выраженный монархизм диктатора, наносящий ущерб идее реставрации, вызывал антипатию у Саллюстия. Главной же причиной его пессимизма была смерть Цезаря и возобновление борьбы партий. Этот единственный крайний способ воссоздания res publica во второй раз (Сулла и Цезарь) терпел неудачу. Саллюстий не дожил до той грандиозной политической комедии, которую разыграл Август. Быть может, доживи он до победы над Антонием и 27 года его взгляды бы изменились. А может быть, на сен раз Саллюстий ничему бы .не поверил.
!23
Нельзя с уверенностью сказать, как воспринял бы наш автор принципат Августа, молено сказать только то, что между ними было много точек соприкосновения. Concordia, pax Roma-па, реставрация Iibertas и res publica — эти лозунги были дороги и Саллюстию. Вероятно, он приветствовал бы занятую Августом официальную позицию «первого гражданина», а не монарха или диктатора. Кроме того, при ближайшем рассмотрении обнаруживается поразительное сходство программы Саллюстия и программы Августа: усиление сената, прекращение борьбы factiones и реформа нравов.
В свете всего изложенного совершенно очевидна невозможность представления Саллюстия как демократа или даже популяра.
Н. С. ШИРОКОВА
ИДЕАЛИЗАЦИЯ ВАРВАРОВ В АНТИЧНОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ ТРАДИЦИИ
Как .известно, период, падающий на годы правления Перикла, представляющий вершину экономического, политического и культурного расцвета полиса и могущества Афин, наибольшей демократизации политического строя и расцвета культуры, был сравнительно кратковременным. После достижения этой вершины начинается скольжение вниз, наступает эпоха кризиса.
Самодовлеющий полис, вполне удовлетворявший интересам коллектива граждан при относительно ограниченном производстве, стал тесен с расширением обмена и денежных отношений, с увеличением товарности хозяйства. Углубление противоречий внутри гражданского коллектива, усиление классовой борьбы, принявшей открытые формы, привели к тому, что полис перестал давать своим гражданам устойчивость против гнетущих общественных сил, уверенность в завтрашнем дне.
В поисках новой политической системы, способной подавить социальные движения низов и обеспечить новые возможности дальнейшего накопления богатств, олигархические круги возлагали свои надежды на поддержку сильных государств. Взоры многих обращались в сторону могущественной Македонии. В пользу Македонии активно действовали тайные олигархические общества — гетерии. Напротив, мелкие и средние слои граждан, заинтересованные в сохранении демократических свобод и системы денежных раздач, были защитниками полисной независимости.
В Афинах и других городах началась борьба между прома-кедонскими и антимакедонскими партиями. Свободное крестьянство и ремесленники, основа демократии V в., разорялись. В обстановке обостренной политической и социальной борьбы
124
власть сосредоточивалась то у демократов, то у сторонников Македонии. В жестокой внутренней борьбе расшатывался фундамент полисной демократии. Полис не мог более обеспечить ни нужд развевающегося рабовладения, ни требований разоряющегося демоса.
Кризис, переживаемый Грецией после окончания Пелопоннесской войны, отразился во всех областях жизни — экономической, социальной, политической и религиозной. Политический кризис полиса был осознан раньше всего. Философы, мыслители, теоретики политического мышления искали выхода из создавшегося положения. Появляются разного рода философские системы, построения, теории, пытавшиеся противопоставить теперешнему упадку и разложению другие системы, другие общества со счастливой, безмятежной, прекрасной жизнью.
Среди этих теорий важное место занимала теория общей культурной и экономической эволюции человеческого рода. В основе ее лежало представление о блаженных первобытных временах, о царстве Кроноса, которое отождествлялось со счастливым «золотым» веком. Тогда люди, словно боги, жили без труда и забот, жизнь была вечным праздником. Они умирали внезапно, словно погружаясь в легкий сон, и не знали ни болезней, ни старости.
Миф о «золотом» веке Кроноса, о царстве всеобщего благоденствия весьма древнего происхождения. Сначала он был связан с какіими-то религиозными представлениями.1 Потом он нашел отражение в поэзии Гомера и Гесиода, а затем в философии. В эпоху кризиса описание далекого прошлого становится темой социально-философских построений. Его прославляют и возвеличивают в противоположность горестному настоящему.2
Так, в «Законах» Платона рисуется то блаженное первобытное время, когда еще не проявились опасные последствия частной собственности, когда все необходимые потребности могли легко удовлетворяться. Тогда люди любили друг друга и были доброжелательны, так как они не знали ни богатства, ни бедности, делающих людей враждебными друг другу (Plat. Leg., 679 а—b). Это состояние блаженной невинности уступало позд-нейшим временам по уровню культуры, но оно значительно превосходило цивилизованный мир в отношении добродетели и справедливости (Leg., 679 е). Человечество тогда не знало ни войн, ни раздоров.
