Общая геология - Якушова А.Ф.
ISBN 5—211—00131—1
Скачать (прямая ссылка):
В геотектонике начало XX столетия ознаменовалось кризисом контракционной гипотезы, которая столь успешно выполняла роль основы теоретической геологии на протяжении предыдущего полувека. Этот кризис, как указывалось в главе 19, был предопре-Nx делен отказом астрономов от космогонической гипотезы Канта — Лапласа, открытием радиоактивности и достижениями региональной тектоники — установлением шарьяжей и др. Взамен контракционной гипотезы, которой оставались верны немногие, хотя и крупные ученые (австриец Л. Кобер, немец Г. Штилле), был предложен ряд других, в частности пульсационная, подкоровых течений, ундационная. Наиболее радикальным отходом от традиционных представлений явилась гипотеза дрейфа материков Ф. Тейлора — А. Вегенера (1910—1912), положившая начало новому течению в геотектонике — мобилизму (термин швейцарца Э. Аргана, 1922), а также гипотеза расширяющейся Земли. Идеи мобилизма, вначале имевшие успех, вскоре почти полностью утратили свое значение и в 30—50-е годы доминирующее положение в геотектонике заняли фиксистские концепции, из которых наиболее совершенные были предложены В. В. Белоусовым и голландским ученым Р. В. ван Беммеленом — автором ундационной
гипотезы. Обе эти концепции исходили из примата вертикальных движений, прежде всего поднятий, порожденных подъемом легкоплавких продуктов глубинной дифференциации мантийного вещества, и, таким образом, возрождали в обновленной форме классическую гипотезу поднятия. В качестве основного глубинного источника энергии тектонических процессов, начиная с ирландского ученого Дж. Джоли (1926), стали рассматривать тепло, выделяемое при распаде естественно-радиоактивных элементов.
Наряду с развитием этих чисто теоретических и в большой степени умозрительных представлений получило дальнейшее развитие и учение об основных структурных элементах земной коры — геосинклиналях, орогенах, платформах, в разработке которого активное участие приняли и советские ученые (А. Д. Архангельский, Н. С. Шатский, А. А. Богданов, М. В. Муратов, А. Л. Яншин и др.). Большое значение имели также труды немецкого тектониста Г. Штилле, автора концепции эпох и фаз складчатости. В 40^-50-е годы в нашей стране возникло учение о новейших тектонических движениях — неотектоника (В. А. Обручев, Н. И. Николаев, С. С. Шульц). Примерно в те же годы оформилось и другое направление в геотектонике — учение о глубинных разломах (А. В. Пейве, Р. Зондер, Г. Клоос). Широкое распространение, прежде всего также в нашей стране, получило составление тектонических карт и их использование в качестве основы для поиска полезных ископаемых.
Открытие радиоактивности не только повлияло на развитие геотектоники, но и имело другое, еще более важное следствие — создание абсолютной геохронологии. До этого возраст Земли пытались определить косвенными методами (остывание земного шара, накопление солей в Мировом океане и т. п.), но лишь использование констант распада радиоактивных изотопов дало геологам средство для определения и'возраста Земли, и длительности отдельных геологических эр и периодов, и корреляции лишенных органических остатков магматических и метаморфических пород, в особенности докембрийских. Первая попытка создания абсолютной геохронологической шкалы, в целом удачная, принадлежала выдающемуся шотландскому геологу А. Холмсу (1948).
Традиционная биостратиграфия обогатилась за счет вовлечения в изучение микроскопических остатков организмов; возникли микропалеонтология, палинология (спорово-пыльцевой анализ). Внутри ярусов стали различать отдельные зоны (понятие о них ввел немецкий ученый А. Оппель еще в 1856—1858 гг.). На основе достижений региональной геологии и успехов стратиграфии широкое распространение получили палеогеографические исследования.
В особые направления выделились учение о фациях, своими истоками восходящее еще к открытию А. Грессли (1838), что отложения одного и того же возраста могут быть сложены разными породами (осадками), и учение о формациях, которые первб-
начально (а в США и до настоящего времени) понимались в чисто стратиграфическом смысле. Теперь они получили более глубокое значение как естественные сообщества горных пород, возникшие в сходных физико-географических и тектонических условиях и, следовательно, могущие служить показателями этих условий.
К числу наук, обособившихся в XX в., относится также наука об осадочных породах — литология, выделившаяся из петрографии, в которой главное внимание сосредоточилось на магматических и метаморфических породах, в то время как осадочные требовали других методов изучения. Большую роль в становлении литологии играло (и продолжает играть) изучение современных осадков, что было показано немецким ученым И. Вальтером (1893—1894) и затем американским исследователем У. Твенхо-фелом, а у нас А. Д. Архангельским и Н. М. Страховым. Л. В. Пустовалов и особенно Н. М. Страхов создали современную теорию образования осадочных пород — литогенеза, указав на большое значение в этом процессе тектоники и климата. Развитие литологии в большой степени стимулировалось все возрастающим значением полезных ископаемых осадочного происхождения в экономике промышленно развитых стран.
