Эволюция без отбора: Автоэволюция формы и функции - Лима-де-Фариа А.
ISBN 5-03-001929-4
Скачать (прямая ссылка):
Современные исследования поведения животных не выявили ни одного примера войны, ведущейся животными. Даже сообщества муравьев, которые раньше описывали как исключения, как оказалось после более строгих наблюдений, участвуют в соревнованиях, носящих мирный характер (Wilson, 1980).
Животные сотрудничают не меньше, чем конкурируют
Краеугольным камнем дарвиновской интерпретации эволюции была борьба за существование, основанная на всеобщей конкуренции. Это допущение базируется не столько на поведении животных, которое в те времена было мало изучено, сколько на викторианских взглядах в эпоху промышленной революции, в которых преобладали представления . о конкуренции между людьми. Оно было антропоморфным по своей сути.
Одним из классических примеров такой конкуренции среди животных служит охота волков на оленей. Считалось, что жертву убьет наиболее хорошо приспособленный волк — в данном случае самый сильный или самый быстрый. Теперь мы знаем, что волки охотятся не в одиночку, а стаями и делят между собой добычу. Киты, дельфины и волки пасут жертву, постепенно окружая ее. Кроме того, волки, подобно львам, гонят жертву к другим членам стаи, ожидающим в засаде (McFarland, 1981).
Очень подробно изучена кооперация при размножении у дятла Melanerpes formicivorus. Эти птицы обмениваются брачными партнерами и сообща выращивают птенцов. Зимой основной пищей группы служат желуди и орехи, которые все ее члены запасают в дуплах деревьев. Запасы создаются и. используются коллективно; любой член группы может в любое время воспользоваться запасенными семенами (Stacey, Koenig,,
1984). У этого вида одна из птиц не участвует в размножении, выступая в роли «няни», выращивающей птенцов, которые не являются ее собственными потомками.
Подробное изучение поведения животных показывает, что животные сотрудничают по меньшей мере столь же часто, как и конкурируют. В этом еще раз проявляется антитетическая организация жизни, характерная для автоэволюции.
Улыбка человека так же автоматична, как гримаса боли
Коннер (Коппег, 1986) рассматривает происхождение и свойства улыбки человека, поскольку она в силу многообразия1 ее значений несет очень большие социальные функции. Мар-
тышки уже способны ухмыляться, обнажая при этом зубы, а у шимпанзе с их более широким набором выражений лица улыбка близка к улыбке человека. Коннер, находясь под влиянием неодарвинизма, ставит вопрос об эволюционном «преимуществе» улыбки, но вынужден отметить, что это процесс автоматический, подобно реакции на боль, и как таковой не может интерпретироваться на основе отбора. Гораздо важнее, подчеркивает он, что человек всегда начинает улыбаться в возрасте примерно трех месяцев, причем это относится та|Кже к слепым и слепо-глухим детям. Поэтому объяснение, основанное на автоэволюции функции, лучше соответствует имеющимся данным.
Альтруизм в свете автоэволюционизма
Попытки объяснить разделение труда, наблюдаемое у общественных насекомых, таких, как пчелы и муравьи, всегда вызывали большие затруднения у дарвинистов и неодарвинистов. Некоторые члены семьи или сообщества проявляют альтруизм, т. е. они с готовностью жертвуют собой, защищая сообщество, к которому принадлежат. В пчелиной семье рабочие особи-самки не участвуют в размножении (этим занимается только матка), а без устали трудятся на благо матки и молоди. Более того, эти же самые рабочие нападают на любых врагов семьи, нередко погибая при этом. Пчела не всегда может вытащить свое жало из тела врага; нередко она вырывает его из собственного тела вместе с жизненно важными внутренними органами. В таких случаях погибают оба — и враг, и пчела.
Докинз (Dawkins, 1981) определяет альтруизм в сообществах животных как «поведение, ведущее к самоуничтожению в пользу других»; он добавляет, что любое объяснение, основанное на отборе, упрощает это явление. Нельзя ожидать, что естественный отбор будет благоприятствовать животным, повышающим всеобщую приспособленность других особей за свой собственный счет.
По этому вопросу существует, однако, обширная литература. К математическим формулам добавились такие термины, как «кин-отбор» и «групповой отбор». Были придуманы гены новых типов — «гены альтруизма» и «эгоистичные гены», хотя они имеют совершенно противоположный смысл.
Сам Дарвин, глубоко задумывавшийся над механизмом отбора, первым понял, что альтруизм в сообществах животных нельзя объяснить отбором. Он выразил это следующими словами (цит. по Starr, 1979): «Я не стану останавливаться здесь на этих различных случаях, а ограничусь разбором лишь одного особого затруднения, которое сначала казалось мне непреодолимым и действительно роковым для всей теории. Я имею в
виду бесполых пли бесплодных самок в сообществах насекомых» (Darwin, 1859). Другие исследователи поведения животных подчеркивают, что «естественный отбор не может сохранять эти альтруистические признаки» (Carthy, Howse, 1979).
По моему мнению, механизм, ответственный за альтруизм, следует искать в физико-химической организации клетки, которая заключила биологические процессы на заре формирования живого в определенные рамки, канализировала их и заставляет организмы во многих случаях вести себя независимо от непосредственных взаимодействий с окружающей их средой. Альтруизм представляет собой ярко выраженное проявление автоэволюции. Кроме того, как уже говорилось, организм — это мозаика, сложившаяся в результате нескольких автономных эволюций, которые он не всегда может контролировать. Для клетки, хромосомы и гена характерны свои собственные эволюции, которые не обязательно совпадают с эволюцией организма как целого.
