История почвоведения (от времени его зарождения до наших дней) - Крупеников И.А.
Скачать (прямая ссылка):
Заслуга Р. Германа состоит в том, что он показал наличие в черноземах не только гуминовой кислоты, но и фульвокислот. Еще более важным было открытие им того факта, что азот входит в состав перегнойных веществ почвы как постоянная составная часть. Такие авторитеты, как Берцелиус и Мульдер, полагали, что азот в гумусе лишь «трудно удаляемая примесь». Германа наравне с Берцелиусом и Мульдером следует считать «классиком» химии гумуса. Правда, Мульдер подверг Германа не только критике, но и осмеянию, но будущее подтвердило правоту русского ученого.
Не решив, естественно, поставленного перед ним вопроса, Р. Герман, однако, показал, что при «выпахивании» черноземов в них уменьшается содержание гумуса, которое «состоит преимущественно в потере перегнойной [гуминовой] кислоты и перегнойной вытяжки; ключевой же кислоты [кремовой] и кислоты ключевого осадка [апокреновой] в истощенных пашнях больше, нежели в земле, вновь поднятой». Р. Герман в своих работах, опубликованных в «Земледельческом журнале» (1836, 1837), твердо придерживался растительно-наземной теории образования чернозема и сообщал ряд точных данных о его мощности, указывая, что она в разных местах колеблется от 1 до 3 футов
(30—90 см). Ои писал: «В России чернозем — предмет весьма важный; ои для нее то же, что каменный уголь для Англии, т. е. служит главным основанием народной деятельности и вместе с тем содействует отличному изобилию земных произведений» (История плодородия почв, ч. 1, 194-0, с. 29, 152).
На протяжении веков многие ученые считали не гумус, а воздух и соли почвы основой питания растений. В начале XIX в. появились неопровержимые экспериментальные доказательства роли атмосферной углекислоты и солей почвы в питании растений. Попытки выращивания их в атмосфере, лишенной СОй, вызывали их гибель; водные культуры с солями в растворе, но при полном отсутствии гумуса оказались, напротив, вполне эффективными. Этим интересовались многие ученые, но, как это ни странно, они не пытались отвергнуть гумусовую теорию питания растений (Рассел, 1955). Сокрушительный удар нанес ей знаменитый немецкий химик, отличный полемист Юстус Либих (1803—1873 гг.). Это случилось в 1840 г., когда ои выпустил работу «Химия в приложении к земледелию и физиологии растений».
Роль Либиха оценена в монографиях, посвященных его творчеству (Мусабеков, 1962; Нопсашр, 1928), а также в работах многих почвоведов и агрохимиков. С его трудами были знакомы Маркс и Энгельс. Либих высмеял гумусовую теорию и показал несостоятельность всех доказательств в ее пользу. Ои утверждал, что растения имеют неисчерпаемый запас углекислоты в воздухе. Преимущество гумуса состоит в том, что ои постоянно выделяет углекислоту. Минеральные элементы растения берут из почвы, чему способствуют непрерывно идущий процесс выветривания и кислые выделения корней. Азот растения поглощают в форме аммиака, который ими берется из почвы, удобрений или из воздуха.
По словам Либиха, «если почва подходяща, если она содержит достаточное количество щелочей, фосфатов и сульфатов, то ничего больше не требуется». Со временем он придал этому положению количественное выражение: «Урожаи полевых культур понижаются или повышаются в точной пропорции к уменьшению или увеличению количества минеральных веществ, вносимых в почву с удобрениями». Отсюда же были выведены два кардинальных, с точки зрения Либиха, «закона»: «закон минимума», «закон полного возврата». Вот суть второго закона: «Основное начало земледелия состоит в том, чтобы почва получила обратно все, у нее взятое. 'Это неизменный закон природы^. К. А. Тимирязев (1948) назвал его «величайшим приобретением науки». «Только от химии,—утверждал Либих,— следует ожидать дальнейших успехов в сельском хозяйстве», она «совершенно революционизирует сельское хозяйство» (Либих, 1864, с. 37; 1964, с. 176).
Открытие Либиха способствовало развитию промышленности минеральных удобрений, и когда они не дали полностью ожидаемого эффекта, его даже обвинили в том, что он агент калийного синдиката. Многие его положения были в дальнейшем уточнены или отброшены Буссенго, Лоозом и Гильбертом, Гелльригелем и другими, но мы не затрагиваем этих преимущественно физиологических вопросов. Что касается закона полного возврата, то его судьба была драматичной: сначала он «на многих произвел сильное впечатление, затем был объявлен реакционным, чуть ли не мальтузианским, а в наше время, судя по многим симптомам, восстановлен в правах в связи с интересом к экологическому равновесию между человеком и природой. Философское значение теории минерального питания Либиха неоспоримо: она порвала путы тэеровской метафизики и научно связала взаимными переходами миры органических и неорганических тел. Дж. Бернал назвал исследования Либиха «классическими», опровергнувшими существовавшие в учении о питании растений «алхимические бредни» (Бернал, 1956, с. 367).
На развитие почвоведения либиховские идеи произвели двоякое действие: некоторые стали рассматривать почву как пассивное тело, продукт выветривания, передатчик растениям пищи; во многом утратился интерес к гумусу. Но усилились исследования химического состава почв, подыскание растворителей, которые извлекали бы из нее формы калия и фосфора, непосредственно пригодные для питания растения; этим последним вопросом очень интересовался сам Либих. В связи с подвижностью в почве тех или иных веществ привлекли к себе внимание явления поглотительной способности почв, на которую некогда обратил внимание Ф. Бэкон.
