Теория биологического поля - Гурвич А.Г.
Скачать (прямая ссылка):
Если вернуться теперь к нашей схеме возникновения ассоциаций зрительного и слухового восприятия, то к представлению о возбуждении соответственных центров в мозговой коре необходимо прибавить еще что-то.
Где-то, но не непосредственно в тех клетках обоих психических центров, которые обусловливают зрительное и слуховое восприятие, должны возникнуть вестигиальные процессы, содержание которых обусловлено одновременным возбуждением двух различных рецепторов. Если те же возбуждения будут повторены то же количество раз разновременно (без закономерной, запоминаемой последовательности по времени), то получится не ассоциация, т. е. не акт понимания, а два дискретных, не связанных друг с другом акта запоминания. Другими словами, вестигиальные процессы, получающиеся от комбинации двух одновременных возбуждений, будут самым существенным образом отличаться от тех, которые возникают от тех же, но разновременных возбуждений.
Из этого следует, что какие-то процессы возбуждения, возникающие и исходящие от тех клеток психических центров, которые связаны с рецепторами, где-то интерферируют или комбинируются друг с другом, оставляя здесь специфический след. Это происходит лишь при одновременном их возникновении. В противном случае каждый из первичных процессов оставит где-то след (запоминание) совершенно иного характера, и тот из них, который возникает позже, уже не окажет влияние на уже сформированный след.
Эти соображения, вытекающие из любой точки зрения и в достаточной мере тривиальные, могут приобрести интерес лишь в том случае, если теория Поля может внести новые моменты для понимания.
Специальные ассоциационные центры в мозговой коре принимаются как необходимый вывод классической теорией мозговой локализации уже со времен Флексига. Необходимо допустить с этой точки зрения специальные проводящие пути, связывающие клетки психических мозговых с клетками ассоциационных центров. На - этих представлениях классические теории обычно останавливаются, и если и высказываются какие-либо соображения относительно соматических коррелятов процессов запоминания и т. п., то лишь самого неопределенного характера.
Нащи же основанные на теории поля соображения сводятся к следующему. То, что комбинируется, синтезируется или интерферирует — представляется в виде цепных процессов, распространяющихся в неравновесном молекулярном континууме мозгового вещества, узловыми точками (максимумами) которого являются нервные клетки. Как все цепные процессы, протекающие в неравновесных констелляциях и вызывающие в них видоизменения (отклонения), они сохраняют в некотором количестве вестигии, видоизменяющие ¦Тот субстрат, в котором будут протекать последующие цепные процессы.
Существенным в этом представлении является следующий момент.'Цепные процессы, а следовательно и отклонения неравновесных констелляций, характеризуются пространственны-м и параметрами (конфигурацией констелляций), отражающимися в известной мере и на вестигиях. Поэтому вполне понятно, что не безразлично, образуются Ли вестигии как результат разновременных цепных процессов А кВ или синтезированного из двух одновременных процессов — процесса АВ.
Согласно самому определению вестигий, они обладают известной степенью устойчивости й не проявляют воздействия друг На друга, •Поэтому, раз сформировавшись, процессы А и В сохраняют свою индивидуальность, и наличие в одной и Той же системе вестйгий А и В не имеет ничего общего с существованием вестигии АВ.
Создавая предположения о топографии отложения вестигий АВ, мы Не Имеем, конечно, никаких оснований отдавать предпочтение клеткам перед межклеточным пространством, т. е. нейропилем (употреб-140
ляя это понятие в самом общем смысле),. Основным вопросом является теперь освещение с нашей точки зрения связи между вестигия-ми, накопленными в субстрате от предыдущих восприятий, и дальнейшими цепными процессами в том же субстрате,
Вопрос этот выходит за пределы рассматриваемого специального Объекта, так как он является основной проблемой гистогенеза. Глубокая аналогия между ним и процессами функциональной эволюции центральной нервной системы выступает здесь с особенной яркостью.
Мы уже подчеркивали, что необходимо допустить теснейшую связь между равновесными молекулярными структурами и неравновесными констелляциями в том смысле, что любая из первых до известной степени пронйзана вторыми, или, другими словами, равновесные молекулярные структуры состоят из равновесных и неравновесных участков.
Если это представление правильно, то равновесным констелляциям (или участкам) должна принадлежать существенная роль в топографическом распределении и в известной степени и Ориентировке цепных процессов в неравновесных Констелляциях (участках^. Поэтому архитектура нейропиля и в его равновесных элементах це безразлична, а, наоборот, имеет значение для характера цепных процессов в неравновесных констелляциях, протекающих в поде целого'.
Этими последними соображениями открываются, как нам кажется, совершенно новые перспективы для оценки и понимания архитектуры нейропиля, проблемы, которую не видел никто за исключением Э. Р а д л я (37), который еще в 1911 году в своей замечательной, но оставшейся незамеченной книге, со всей ясностью высказал мысль и привел яркие морфологические доводы относительно того, что сведение понятия нейропиля на аппарат «п р о-ведения» возбуждений, изображает в совершенно ложном свете его значение. Действительно, на зрительных ганглиях некоторых членистоногих, Ра дль обнаружил поразительную сложность и закономерность архитектуры нейропиля, совершенно несовместимой. с понятием о густом, неупорядоченном «войлоке», как он обычно изображается. С точки зрения проблемы простого «проведения» эти структуры являются совершенно непонятной «игрой природы». Но если рассматривать нейропиль и нервные клетки как единую систему, в которой протекают те, охарактеризованные векториальными параметрами процессы, которыми формируется окончательное состояние «возбуждения», то определенная архитектура, т. е. пространственная характеристика нейропиля, становится необходимым постулатом.
