Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века - Кром М.М.
Скачать (прямая ссылка):
изспрародительницы русской великой княгине Ольге, нареченной во святом крещение Елене. И князь великий полагает на ней все правъление великого государства многаго ради разума по подобию и по достоинству и богом избранну царьского правления»2.
В 1560-х гг. панегирик Елене, которой якобы великий князь завещал «державствовати и по Бозе устраяти и разсужати» до возмужания сына «вся же правления Росийскаго царствия», был включен в Степенную книгу3, а позднее (в еще более пышной и пространной форме) — в Царственную книгу4.
Эта возникшая под пером московских книжников середины XVI в. версия событий создавала иллюзию естественного и непосредственного перехода от великого княжения Василия III к правлению его жены; при этом драматический период конца 1533 — первой половины 1534 г., когда Елена должна была делить власть с назначенными мужем опекунами, как бы вычеркивался из истории.
Однако в распоряжении исследователей есть и другие свидетельства о событиях декабря 1533 г. Так, по сообщению сравнительно ранней Псковской I летописи (составлена в конце 1540-х гг.), Василий III «приказа великое княжение сыну своему большому князю Ивану, и нарече его сам при своем животе великим князем; и приказа его беречи до 15 лет своим бояром немногим»5.
Кроме того, еще В. Н. Татищеву6 был известен другой, гораздо более подробный рассказ о последних распоряжениях великого князя: вошедшая в состав ряда летописей Повесть о болезни и смерти Василия III содержала обстоятельное, день за днем, описание совещаний, происходивших у постели умирающего государя, с перечислением всех присутствовавших там лиц. При этом положение великой княгини, каким оно показано в Повести, разительно отличается от характерной для официального летописания 1540— 1550-х гг. трогательной картины передачи власти умирающим государем своей мудрой супруге.
Однако источниковедческое изучение Повести началось только в XX в. Историки конца XVIII — XIX в. подробно цитировали
2 ПСРЛ. M., 1965. Т. 29. С. 9-10.
3 ПСРЛ. СПб., 1913. Т. XXI. 2-я пол. С. 613.
4 ПСРЛ. СПб., 1906. Т. XIII. 2-я пол. С. 416.
5 ПЛ. M.; Л., 1941. Вып. 1. С. 106.
6 Татищев В. Н. История Российская. M.; Л., 1966. Т. VI. С. 137—139 (левый столбец; в правом столбце — сочиненная, видимо, самим Татищевым вымышленная речь Василия III к своей супруге).
Глава 1. Завещание Василия III и учреждение опеки..._
7 Щербатов М. М. История Российская от древнейших времен. СПб., 1786. Т. V, ч. 1. С. 6; Карамзин Н. М. История Государства Российского. Изд. 5-е. Кн. II. СПб., 1842. Т. VIII. Стб. 5—6; Соловьев С М. История России с древнейших времен. Т. 6 // Сочинения. Кн. HI. M., 1989. С. 383.
8 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Т. 6. С. 383.
9 Там же.
этот памятник при описании последних дней жизни Василия III, но при этом не сомневались в том, что сразу после смерти Василия III опека над его сыновьями и бразды правления перешли в руки вдовы великого князя, Елены Васильевны Глинской7. Эта уверенность основывалась не столько на анализе конкретных летописных свидетельств о предсмертных распоряжениях государя, сколько на общих соображениях о традиции передачи власти в Древней Руси.
От внимания С. М. Соловьева не укрылось то обстоятельство, что в цитируемой им летописной Повести нет прямых указаний на передачу власти умирающим своей супруге. Но ученый нашел этому объяснение, ссылаясь на Русскую Правду и «важное значение матери» в княжеских семьях в последующий период: «...следовательно, — писал Соловьев, — по смерти Василия опека над малолетним Иоанном и управление великим княжеством естественно принадлежали великой княгине — вдове Елене. Это делалось по обычаю, всеми признанному, подразумевающемуся, и потому в подробном описании кончины Василия среди подробных известий о последних словах его и распоряжениях не говорится прямо о том, чтоб великий князь назначил жену свою правительницею...»8 Тем не менее косвенное подтверждение своей точки зрения историк нашел в словах летописца о наказе, данном Василием III незадолго до смерти ближайшим советникам (кн. М. Л. Глинскому, М. Ю. Захарьину и И. Ю. Шигоне), — о великой княгине Елене, как ей без него быть и как к ней боярам ходить. По мнению С. М. Соловьева, «последние слова о боярском хождении мы должны принимать, как прямо относящиеся к правительственному значению Елены, должны видеть здесь хождение с докладами»9.
Лишь на рубеже XIX—XX вв. исследователи уделили более пристальное внимание Повести о смерти Василия III как источнику сведений о не дошедшем до нас завещании великого князя. Основываясь на тексте этого памятника, В. И. Сергеевич высказал предположение, что государь назначил правителями «десять советников, приглашенных к составлению духовной и к выслушиванию после-
_Часть I. Кризис власти и борьба за власть в 1530—1540-х гг.
10 Сергеевич В. И. Древности русского права. СПб., 1908. Т. 2. С. 401, прим.
11 Пресняков Л. Е. Завещание Василия III // Сборник статей по русской истории, посвященных С. Ф. Платонову. Пг., 1922. С. 71—80, особенно с. 79.
