Психологи отечества - Фельдштейн Д.И.
Скачать (прямая ссылка):
«Труждающиеся» у Ломоносова не только совершают рабочие движения, но «рассуждают», «видят», «примечают», проявляют «осторожность», имеют «надежды», «изволение» или «произволение», печалятся, радуются, проявляют мужество и т.д. Некоторые разделы его сочинения о «рудных делах» изложены (и даже озаглавлены) буквально в таких терминах, как «осторожность горных людей», «надежды рудокопов», «надежды от положения жил», «надежды от жильных материй» и т.д. Иначе говоря, технология часто изложена как бы глазами человека, непосредственно включенного в труд с его муками и радостями, а не с позиции стоящего в стороне (или «надстоящего») наблюдателя-регистратора. Подобного рода психологические «антропоцентрические» интерпретации труда часты и в общих оценочных суждениях Ломоносова, например: «...людей, которые бедственными трудами или паче исполинскою смелостию тайны естественные испытать тщатся, не надлежит почитать предерзкими, но мужественными и великодушными» (т.З, с.23).
7. Гармоничное сочетание теоретического и практического творческого ума. Это утверждение едва, ли нуждается в специальном обосновании — весь неподдающийся охвату вклад М.В. Ломоносова в отечественную культуру говорит об этом как нельзя более красноречиво. Ограничимся лишь отдельными штрихами, непосредственно относящимися к сфере труда.
Занимаясь каким-либо практически ориентированным делом (проектированием навигационного инструмента или разработкой организационного проекта учреждения, о чем речь пойдет несколько ниже), Ломоносов подходит к нему научно-теоретически, а строя теоретический материал, он постоянно, как мы отчасти видели выше, соотносит его с областью практических задач. Отметив, например, что в деле мореплавания много трудностей и что здесь «великие
357
чинятся погрешности и еще чиниться будут», он утверждает, что «от единого ученого мореплавания (от самой уже научной теории навигации — Е.К.) утешения и помощи ожидать должно» (т.4, с. 157). Вместе с тем Ломоносову свойственны резко негативные реакции по отношению к таким профессионально-научным крайностям, как «суемыслие». Так, он горячо предостерегает от «пустых и ложных умозрений», «которые навязывают ученому миру без какого-либо предварительного опыта иные теоретики, злоупотребляющие своим досугом» (т.1,с.75). Имея в виду оппонентов такого рода, он пишет в одной из заметок (для себя): «С неудержимой болтливостью они станут предлагать схоластические доводы» (т.1, с. 159).
2
Перейдем от характеристики личности М.В. Ломоносова к рассмотрению его научных представлений, которые можно отнести к области психологии труда.
То обстоятельство, что Ломоносов четко выделяет психологический — субъективный — фактор труда, с достаточной определенностью предстало перед нами уже по мере рассмотрения приведенных выше высказываний. В целом материалы сочинений М.В. Ломоносова, дающие основание реконструировать его научные представления, относящиеся к области, именуемой в наши дни как «психология труда», можно упорядочить прежде всего в виде совокупности следующих тем.
1. Построение эмоционально насыщенных образов целей (и следовательно, «смыслов») труда и вопросы его стимулирования. В научных сочинениях, публичных выступлениях, заметках, «мнениях» и разработках Ломоносов неизменно ярко рисует ценностные представления, которые как бы призваны задать мотивационную основу той или иной полезной деятельности. В результате возникает целая система «смыслов» труда. Это и «умножение счастья человеческого рода», и «слава и польза ("вечное удовольствие") отечества», и преодоление тягостных состояний («умаление скуки»), «облегчение работ», «отвращение препятствий», в том числе благодаря использованию приспособлений, «махин», удобство и безопасность труда, экономическая выгода, удовольствие («увеселение») от нахождения истины,
358
страсть «насыщать свой дух приятностью самого дела» и многое другое.
Наряду с позитивными ценностями Ломоносов с необходимой долей иронии или сарказма называем своего рода антиценности, в частности, те нежелательные варианты человеческой активности на профессионально-трудовых постах, с которыми надо, по его мнению, бороться или которых следует избегать. Например, говоря о мотивации труда работников науки, Ломоносов считает важным, чтобы они «в науках бы упражнялись больше для приумножения познания, нежели для своего прокормления, и не так, как некоторые, снискав себе хлеб, не продолжают более упражнения в учении с ревностию. Паче же всего не надлежит быть... упрямым самолюбам, готовым стоять на несправедливом мнении и спорить до самых крайностей...» (т.Ю, с. 141). Говоря о людях, «в науках свой труд полагающих», он считает, что «от слепого прилепления к мнениям славного человека» вреда происходит не меньше, чем от варварских разрушений прошлых времен (т. Г, с.423), что от такого «прилепления» отнимается у работников науки «благородное рвение».
Вот пример, характеризующий рассматриваемую здесь смыслотворческую функцию Ломоносова в отношении труда: «Рассуждая о благополучии жития человеческого... не нахожу того совершеннее, как ежели кто приятными и беспорочными трудами пользу приносит. Ничто на земли смертному выше и благороднее дано быть не может, как упражнение, в котором красота и важность, отнимая чувствие тягостного труда, некоторою сладостию ободряет, которое, никого не оскорбляя, увеселяет неповинное сердце и, умножая других удовольствие, благодарностию оных возбуждает совершенную радость»(т.2, с.349).
