Русский язык - Виноградов В.В.
ISBN 5-200-03017-Х
Скачать (прямая ссылка):
7. Вырождение потебнианства (Концепция И. П. Лы скова)
В кругу потебнианства тенденция к синтетическому охвату языковой структуры, к распылению грамматики в сфере семантики осложняется наивным психологизированием и антиисторическим смешением разнородных языковых явлений. Все эти черты присущи работе И. П. Л ы с к о в а «О частях речи» . Рассматривая слово как целостную структуру, в которой органически объединены морфологические, синтаксические и «семасиологические» формы, Лысков справедливо обрушивается на «формалистов» фортунатовской школы за механическое отсечение «синтаксических» форм от «несинтаксических» и доказывает спаянность всех формальных значений слова с «вещественными». Например, несинтаксическая форма сравнительной степени с принудительностью требует родит, падежа. Напротив, синтаксическая форма падежа связана с колебаниями вещественного значения. Ср.: принесите мне хлеба и цена хлеба поднялась. В обоих примерах взята одна форма род. пад. — хлеба. «В первом примере эта форма вносит изменение в объём представления: вместо целого представления о хлебе имеется представление только о части — ломте, куске и т. д. Во втором — объём остаётся неизменным» (8). Эти соображения внушают Лыскову мысль, что «формы можно разделить на формы с сильным и слабым синтаксическим значением, и наоборот — с слабым и сильным вещественным значением». «Очевидно, — заключает Лысков, — что на основании деления, строго разграничивающего форму, нельзя построить никакой классификации. Прежняя классификация, принадлежащая Аристотелю, должна остаться в силе, но она должна быть обоснована не только морфологически, но также синтаксически и семасиологически» (8). Отсюда у Лыскова вырастает семасиологическая классификация частей речи, опирающаяся на систему Овсянико-Куликовского, но гораздо более произвольная и запутанная. Присоединяясь к утверждённому в русской грамматике ещё Ломоносовым делению частей речи
1 Ср. в «Опыте исторической грамматики» Ф. И. Буслаева (ч. 2. Синтаксис, изд. 2-е, М., 1863, стр. 44) отнесение к служебным частям речи наряду с предлогами и союзами также местоимения, имени числительного и вспомогательного глагола.
2 Миклошич определял синтаксис как «часть грамматики, изучающую значение классов слов и форм слов» (М i k I о s i с h, Vergleichende Grammatik, IV, 1). Ср. определение Овсянико-Куликовско-го: «Синтаксис есть часть грамматики, занимающаяся изучением употребления (утилизации) слов и их сочетаний в процессах речи-мысли» (1). При этом, так как «наибольшая и важнейшая часть речи-мысли принимает форму предложения», то «в синтаксисе на первом плане стоит учение о предложении и его частях и о выражении последних частями речи» (там же).
3 И. П. Лысков. О частях речи. Опыт характеристики их природы морфологической, синтаксической и семасиологической, М., 1926.
654
на знаменательные и служебные, Лысков констатирует: «Не все знаменательные части речи равно сильны по своей знаменательности». По убывающей знаменательности они располагаются в следующем порядке: 1) «На первом плане следует поставить конкретные имена существительные: дом, стол, шум и т. д.». 2) «Ко второй категории относятся признаки предметов, отвлечённые от конкретного представления». Почему-то сюда зачисляются не только отвлечённые существительные и прилагательные, но и все глаголы, которые, будто бы, полную конкретность получают только через сочетание с существительным: летит аэроплан, летит птица, летит муха и т. д. (однако ср. стемнело, морозит, вижу, видишь, говорят и т. п.). 3) «К третьей категории относятся наречия, производные от знаменательных слов: ясно, вдали, домой, и деепричастия: видя, зная и т. п.». Такова система знаменательных частей речи, по Лыскову (8—9, 13). Служебные части речи разбиваются на следующие 6 категорий по их убывающей связи с конкретными представлениями: 1) местоимение существительное; 2) имя числительное количественное; 3) глаголы составного сказуемого, а также местоимение прилагательное и порядковое числительное; 4) местоименное наречие; 5) предлог и 6) союз (9, 13).
Общий семантический признак служебных частей речи — «широта их объёма и вследствие этого неопределенность их содержания» (9). Однако тут же Лысков, измеряя степень служебности, должен признаться: «всё же понятие о служебности и знаменательности является относительным», так как оттенок знаменательности присущ и местоимениям и числительным. Сама схема распределения разных типов местоименных и числительных слов на разряды у Лыскова, конечно, совсем произвольна. Но на помощь автору приходят «клинические наблюдения над различными больными», будто бы свидетельствующие, что «в левом полушарии большого мозга имеются два центра для слов»: один — для знаменательных, другой — для служебных (10).
Естественно, что за такой семасиологической классификацией сам Лысков отрицает право служить «отправным пунктом» для построения грамматики. Ведь «местоимения разделяются на местоимения существительные, прилагательные и наречные. То же самое надо сказать и об именах числительных» (11). С другой стороны, «существительные абстрактные надо было бы изучать в отделе о прилагательных и глаголах» (II). Поэтому Лысков, вслед за Овсянико-Куликовским, предлагает ещё другую классификацию частей речи «по формальным признакам». Впрочем, автор предупреждает, что «и эту классификацию нужно признать относительною» (12). Слова теперь делятся на изменяемые и неизменяемые. Изменяемые слова содержат в себе два разряда: 1) слова склоняемые и 2) слова спрягаемые, или глаголы. Слова склоняемые в свою очередь распадаются на четыре разряда: 1) имя существительное; 2) имя прилагательное, прилагательное местоимение, причастие, числительное порядковое; 3) местоимение существительное и 4) имя числительное количественное. Таким образом, получается пять изменяемых частей речи. Между изменяемыми и неизменяемыми частями речи промежуточное положение занимают наречия (так как качественные наречия имеют форму сравнительной степени) и деепричастия (с формой времени). К неизменяемым частям речи Лысков относит предлог, союз, частицы и междометие (13).
