Архаический ритуал в фольклорных и раннелитературных памятках - Роханский Л.Ш.
Скачать (прямая ссылка):
Ю.М.Алиханова
В системе "Натьяшастры" раудра приравнена к гневу, поэтому само слово raudra толкуется комментаторской традицией как "гневный", "яростный". Однако в действительности raudra значит "имеющий отношение к Рудре", "руд-рический", и, поскольку Рудра указан в качестве бога-покровителя раудры, связь названия расы именно с этим значением не вызывает никаких сомнений. К счастью для нас, прозаическое описание раудры составлено таким образом, что древний смысл, вкладывавшийся в понятие "рудриче-ский", оказывается лежащим почти на поверхности. Уже в самом начале, после обычного отождествления с бхавой, составитель делает к нему неожиданное добавление: "/Раудра/ возникает у данавов, ракшасов и дерзких мужей и является причиной битвы (raksodanavoddhatamanusyaprabha-vah sangramahetukah)". Еще одно дополнение, гораздо более обширное, дается в конце (вслед за перечислением вьябхичари): "Тут скажут: вы говорите, что раса раудра /возникает/ у ракшасов, данавов и т.д., а разве у других ее не бывает? Отвечаем: и у других бывает раудра. Но здесь имеется в виду преимущество (adhikara), ибо ведь они (т.е. данавыи ракшасы) "рудричны" (raudra) по самой своей природе. Отчего, спросите вы. Да оттого, что у них много рук, много лиц, торчащие и косматые рыжие волосы, выпученные красные глаза и весь облик их страшен и черен. Что бы они ни делали, будь то естественное выражение (svabhavacestitam), или речевое,-или телесное, — все у них "рудричёское" (raudra). И в любви они, как правило, прибегают к насилию. А для тех мужей, что им подражают, раса раудра, сделанная из битв и стычек, также допустима".
Самое замечательное в обоих этих дополнениях — переключение с темы чувства на тему персонажа, настолько, видимо, в данном случае естественное, что составитель даже не пытается как-то его оговорить. Чем он действительно озабочен, так это необходимостью выйти из явно затруднительной для него ситуации. С одной стороны, он не считает себя вправе не сказать о данавах и ракшасах, с другой — ассоциация раудры с этими персонажами в его время, очевидно, ощущалась уже как анахронизм. Ясно, что к упоминанию о данавах и ракшасах составителя вынуждает традиция, притом традиция древняя, отчего она и не может быть просто так отброшена.
Следы этой традиции различимы еще в одном тексте, который гфиводится в гл.13 в связи с обсуждением походки в расе раудра. "/Теперь/ скажу, — замечает составитель, — /о походке/ в расе раудра применительно к племенам дайть-ев и ракшасов. О дваждьфожденные, только одна постоянная (sthayi) раса у них, /это/ - раудра" ( 13.48.2 -49.1 ) . Далее , прежде чем перейти к описанию собственно походки, составитель классифицирует раудру в зависимости от того, создается ли она внешним убранством, телом или "естеством" (svabhava). При этом в ходе описания каждой из названных разновидностей понятие "раудра" практически ели- К истокам древнеиндийского понятия "раса"
175
вается с понятием "дайтья" (ракшаса) "У кого тело склизко от'крови, лицо увлажнено кровью, а руки /облеплены/ клочьями мяса, тот раудра, рожденный убранством. У кого много рук, много лиц, много разного оружия, кто высок и мощен, тот известен как раудра телом" ( 1 3.50. 2 —52 . 1 ). По сути дела, с тем же употреблением слова "раудра" мы сталкиваемся в шлоке 7.22, где в перечне причин, вызывающих страх, упоминается "лицезрение раудров" (raudra-nanca darsanat). Если теперь вспомнить, что в поздневе-дийских текстах близким к raudra термином rudrlya ("связанный с Рудрой") обозначались демонические существа, составлявшие окружение Рудры, то едва ли будет ошибкой предположить в "раудра" "Натьяшастры" древнее театральное наименование демонического персонажа.
Сходная основа, ведущая нас к персонажу, угадывается и в описании виры. Начать с того, что само слово virа значит "храбрец", "герой", и составитель, отождествляя виру с отвагой, одновременно оговаривает ее принадлежность высокой натуре (uttamaprakrtih). Эта оговорка тем более знаменательна, что в описаниях прочих рас (если не считать определения шрингары, где мы имеем дело с очевидной интерполяцией) мотив натуры отсутствует. Крайне выразительны, далее, списки вибхав и анубхав. Это — не причины и проявления чувства, а характеристики (преимущественно нравственного порядка). Среди вибхав, например, значатся политическая мудрость, храбрость, щедрость и т.п. Конечно, все эти свойства отвечают очень поздним идеалам и плохо согласуются с представлением о герое-воине. Но существенно то, что за ними явственно проступает образ протагониста (ср. 24.31 —32, 34.4 и др., где о тех же качествах говорится применительно к высоким персонажам и вообще высоким мужам). О древнем тождестве vlra протагонисту свидетельствует также связь того и другого с Индрой: Индра является богом-покровителем виры (16.45) и он же назван богом-охранителем драматического героя (nayaka - 1.96).
Итак, демон (дайтья, данава, асура, ракшаса) и противостоящий ему герой, в роли которого, вероятнее всего, выступал бог (ср. частое употребление vira в качестве эпитета ведийских богов, Индры в особенности). Теперь мы, кажется, можем понять, где зародилось учение о расах и каков был его изначальный смысл. Исследования "Натьяшастры", проведенные за последние годы, показали, что у начала древнеиндийской театральной традиции стояли ведийские культовые мистерии, инсценировавшие космогонический миф9. Обобщенный образ этих мистерий дан в легенде, изложенной в первой главе трактата. Здесь рассказывается, что после того, как Брахма по просьбе богов создал знание ("веду") о театральном искусстве и передал его мудрецу Бхарате и ста его сыновьям, по случаю праздника Индры был устроен первый спектакль. Перед собранием небожителей сыновья Бхараты разыграли драму, представлявшую собой воспроизведение того, "как дайтьи были 176
