Историческая грамматика русского языка - Горшкова К.В.
Скачать (прямая ссылка):
§ 146. Разряд неличных местоимений более обширен и менее однороден по своему составу, чем разряд личных, так как объединял слова, которые могли «замещать» названия признаков, чисел и предметов, т. е. выступать в функциях различных имен. При этом основной для подавляющего большинства неличных местоимений (притяжательных, указательных, определительных, от-носительно-вопросительных, отрицательных и неопределенных) была функция согласованного определения: по гр/ъ-
хо мъ нашимъ, в род гъ с вое мь, сь Котянь, того города, на ону сторону, вьсю землю, съ ингьми кънязи, котораго племене, треть
24 8
Kbltt любо, въ чьей вьрви, нгькоему новъеородьцу. Исключение .составляли относительно-вопросительные местоимения къто — чыпо и производные от них отрицательные и неопределенные никъто — ничьто, никъто — нтыпо, которые употреблялись только как существительные. В функциональном отношении им противопоставлены притяжательные местоимения, которые могли выступать в роли подлежащего или дополнения только в связи с контекстуально обусловленным эллипсисом определяемого слова: Опять воротить челядина, а свои поиметь в Р. пр.; Нашю землю днь(сь) отяли. а ваша заоутро възята будеть в Новг. лет. Притяжательные противопоставлены остальным неличным местоимениям и по своей лексической семантике: указывая на принадлежность лицу, они, как и личные местоимения, не являлись словами-заместителями и, подобно относительным и притяжательным прилагательным, были соотносительны по значению и образованию с названиями соответствующих лиц: я, мене — мощ ты, тебе — твои; себе— свои; мы, насъ — нашь; вы, васъ — вашь (ср.: отыць — отьнь— отьцееъ, братъ — братьнь — братовъ).
Все остальные неличные метоимения, выступая «заместителями» имен, наряду с исходной для них функцией согласованного определения могли выполнять и^функции существительных: Оже мы бра(ть)е симъ не поможемъ тъ си имоуть придати ся к нимъ тъ OHtbMb больши будеть сила; и съмятоша ся вся; А зовоуть я татары а инии гл(аголю)ть таоурмены в Новг. лет.; Вины ему в томь нгьтоуть в Р. пр.
В словоизменительном отношении все неличные местоимения составляли единый разряд слов; при этом именно словоизменение неличных местоимений принято называть местоименным склонением. Так как исходной для неличных местоимений была функция согласованного определения, то они, подобно прилагательным, изменялись по родам, числам и падежам, оформляя синкретическую согласовательную категорию — указание на связь с определяемым существительным. И лишь в случае употребления местоимения в функции подлежащего или дополнения его формы приобретали категориальное значение рода, числа и падежа того существительного, «заместителем» которого оно выступало. Например, во фразе Cb же Котянь бгъ тьсть Мьсгпиславоу Галицьскомоу из Новгородской летописи форма И ед. ч. муж. р. сь обусловлена согласованием с подлежащим Котянь; а во фразе Тахо и се аще не оубьемъ его то все ны погубить из Лаврентьевской летописи форма И ед. ч. муж. р. се (< сь) обусловлена тем, что в функции подлежащего это местоимение замещает название одного лица (ед. ч.) мужского пола (князь или Игорь).
Местоименное склонение представлено двумя вариантами, флексии которых различались первым гласным, следовавшим после твердого или мягкого (исконносмягченього) согласного основы. Формы рода последовательно противопоставлялись только в И, В всех чисел, где они оформлялись окончаниями именного склонения (как стол-ъ — кон-ь, сел-о — пол-е, жен-а — во.г-я); во всех осталь-
249
ных падежах (всех чисел), на уровне плана выражения противопоставленных И, В первоначальной двусложностью флексий, лишь в единственном числе различались формы неженского (мужского и среднего) и женского рода.
Число, падеж Мужской род Средний род Женский род
Ед. ч И В P Д T M т-ъ, наш-ь т-ъ, наш-ь т-ого, т-ому, т-гьмь, т-омь, т-о, наш-е т-о, наш-е наш-его наш-ему наш-имь наш-емь т-а, наш-я т-у, наш-ю т-огъ, наш-егь m-ou, наш-еи т-ою, наш-ею т-ои, наш-еи
Дв. ч. И-В PM Д-т т-а, наш-я | т-гь, наш-и т-ою наш т-гьма наш т-гъг наш-и -ею -има
Мн, ч. И В P-M д T т-и, наш-и т-ы, наш-гь т-1 tu- rn-) т-а, наш-я т-а, наш-я ъхъ наш ъмъ наш ъми наш т-ы, наш-гь т-ы, наш-гь -ихъ -имъ -ими
Местоимения-существительные къто — чьто (и производные от них) ни по родам, ни по числам не изменялись и характеризовались флексиями единственного числа мужского рода: к-ъ(то) — ч-ь(то), к-ого — ч-его, к-ому — ч-ему, при этом къто, всегда соответствовавшее существительному со значением лица, зафиксировано уже в старейших текстах в форме B-P кого (а не къто).
По образцу местоимения т-ъ (т-оео...—твердый вариант местоименного склонения) изменялись он-ъ (он-ого, он-гъмь...), ин-ъ (ин-ого, ин-гьмь...), котор-ъ (котор-ого, котор-гъмь...) и др. При этом 1ё] (гъ), начинавший флексии ряда падежей твердого варианта склонения, был дифтонгического происхождения, поэтому задненёбный I к] в соответствующих падежно-числовых формах чередовался со свистящим: вьсяк-ъ, вьсяк-ого — вьсяц-гъмь, вьсяц-гъхъ; так-ъ, так-ого — тац-гъмь, тац-гьхъ; к-ъ(то), к-ого — ц-гьмь.
