Словарь индоевропейских социальных терминов - Бенвенист Э.
ISBN 5-01-003860-9
Скачать (прямая ссылка):
Рассматривавшиеся до сих пор слова относились к сфере межличностных отношений, в особенности к сфере «гостеприимства». И далее, имея в виду моменты как сугубо личностные, так и относящиеся к социуму, мы рассмотрим на материале группы языков понятие «личной преданности», но с учетом общеиндоевропейской лексики. В центре нашего внимания будут отношения, которые устанавливаются между человеком, наделенным властью, и тем, кто ему подчиняется по своей воле. Это понятие «преданности» дает начало в западной части индоевропейского мира одному очень древнему установлению, которое наиболее полно проявляется в германском мире.
84 I
Означающее анализируемого понятия представлено в современном немецком Treue и хорошо засвидетельствовано во всех германских языках: в готском — глаголом (ga-)trauan, используемым для перевода гр. TteitotBevai 'иметь веру', существительным trauains, пєпоїв Tjaiq 'доверие, вера'; trua в исландском; truon в англосаксонском (нем. trauen). Все вышеперечисленные слова являются производными от именной основы *truwo. Кроме того, от исл. tru 'уважение, оказываемое доверие' произведено в этом языке trur 'верный'. Имя действия, образованное от данного корня, прошло значительный путь развития и долгое время сохранялось в общегерманской лексике: гот. trausti 'договор, союз', используемое для перевода гр. ЬиаВт\кт\, исл. traustr 'надежный, верный, преданный'.
В современных языках отсюда происходит ряд слов, среди которых одни означают договор о союзе, соглашение, клятву верности, в то время как другие — глаголы и существительные — имеют значение 'вызывать доверие, уверять, утешать'. С одной стороны, имеется группа слов, представленная англ. trust 'доверять', а с другой — группа слов, представленная нем. trosten 'утешать'. Эти моральные понятия отчетливо связываются с одним установлением. В германской лексике эпохи феодализма имеется слово с латинизированной формой trustis, которое обозначает узы верности, а также тех, кто связал себя этими узами, кто входит в свиту знатного лица. От д.-в.-н. существительного Traue происходит французское заимствование treve 'перемирие'.
Разнообразие германских форм указывает на сложность обозначаемого понятия, которое воплощено в таких разных словах, как нем. Treue, trauen 'иметь доверие', Trost 'утешение', англ. trust 'доверие', true 'истинный' и truce 'перемирие, союз'. Все они восходят к одному и тому же германскому корню *dreu, от которого образованы: германское абстрактное имя *drou-sto- (др.-исл. traust 'вера, доверие', нем. Trost 'утешение'), производная форма *draust-yo- (гот. trausti 'союз'), а также прилагательное *dreu-wo (гот. triggws tBepHbift', нем. treu).
Эту группу слов исследовал этимолог Г. Остгоф (О s t h о f f 1901). Данный труд представляет собой сборник разнообразных этимологических этюдов, один из которых озаглавлен «Eiche und Treue» («Дуб и преданность»). Этот необычный заголовок вбирает в себя содержание довольно обширного исследования (объемом в сотню страниц), где автор рассматривает данную группу слов, возводя ее к индоевропейской праформе, являвшейся, по его мнению, названием дуба. Основой для такого вывода послужила связь индоевропейского корня *dreu-wo с гр. drus (bpvq) 'дуб'. Г. Остгоф считает, что дуб как дерево с наиболее прочной и твердой древесиной служил символом качеств, самое абстрактное из которых обнаруживается в группе слов с общим значением «преданность». Дуб мог также быть первым символом «преданности», закрепленной общественным установлением. Этот анализ нашел свое отражение в этимологических словарях, и поэтому представляется важным проверить основания для такого подхода. Любая этимологическая реконструкция должна опираться прежде всего на дистрибуцию форм в разных родственных языках, а также на отношения, которые выявляются из нее и помогают классификации различных значений. Мы можем показать, что анализ Остгофа совершенно искажает всю историю этих слов, а подлинные связи получают у него интерпретацию, противоположную действительности.
В самом деле, если вывод, к которому приходит Г. Остгоф, правилен, то реконструируемое название дуба должно было быть общеиндоевропейским и присутствовать во всех языках в данном значении. Таким образом, нам следует отыскать в индоевропейском первичное имя, отмеченное постоянством формы и значения, которое служило в качестве обозначения дуба. В случае с реконструкцией Г. Остгофа дело обстоит совершенно иначе: слово со значением «дуб» представлено только в одном языке и даже
85 только в один определенный период существования этого языка. Перед началом обсуждения необходимо констатировать следующее: дуб — дерево, распространенное в определенном ареале. Индоевропейцы не могли его знать и обозначать общим именем, потому что это дерево растет не повсюду: не без основания в индо-иранском название дуба не засвидетельствовано. Дуб — дерево, произрастающее в Центральной Европе, и только в языках Центральной и Восточной Европы существуют слова для его номинации.
По-видимому, такая лексическая дистрибуция соответствует движению индоевропейских народов к местам их исторического проживания. Все исторические, лингвистические и археологические факты свидетельствуют о миграции индоевропейцев с востока на запад. Германские народы были в числе последних переселенцев, разместившихся в местах их нынешнего проживания. Эта миграция протекала в несколько этапов по маршруту, который мы в состоянии проследить, и закончилась в регионе, где произрастают дубы. Со всей определенностью можно сказать, что миграция отнюдь не началась из этого региона.
