Литературные языки в контексте культуры славян - Венедиктов Г. К.
ISBN 978-5-7576-0220-2
Скачать (прямая ссылка):
Опыт интерпретации некоторых данных о возрожденцах и их книгах...
163
решении, отвечающем потребностям скорейшего развития образования, литературы, науки и других областей формировавшейся национальной культуры [Венедиктов 1979: 13-21]. Понятно, что и сам набор этих критериев и особенно обоснование соответствия им тех или иных диалектов, были, принимая особенно во внимание очень скромный уровень и объем конкретных знаний о диалектах, которыми в то время владели возрожденцы, весьма субъективны. Очевидно, что попытки создания литературного языка на основе диалекта, отвечающего таким критериям, особенно некоторым из них, заведомо были обречены на неудачу.
Целесообразность полного учета данных о месте рождения авторов возрожденческих книг как знаке, указывающем на принадлежность их родных диалектов к той или иной диалектной зоне, и о количестве изданных каждым из них книг, диктуется и тем обстоятельством, что и утверждение определенной диалектной основы литературного языка и его нормализация в целом шли главным образом и прежде всего книжным (письменным путем) — через книгу, журнал, газету, через печатное слово учителей, писателей, грамматистов, публицистов и других деятелей зарождавшейся национальной культуры. Несмотря на существовавший в течение нескольких десятилетий XIX в. значительный разнобой в языке (в грамматике, орфографии и др.) самих печатных изданий, последние вместе с тем были в конечном счете и основным средством преодолениии этого разнобоя и установления в конечном счете единых и общеобязательных для образованных болгар норм языка. Именно на страницах печатных изданий главным образом ломали копья и оставляли следы жарких баталий приверженцы разных точек зрения на характер и нормализацию литературного языка, здесь одни диалекты теснили другие, здесь же были выработаны и практикой книжников поддержаны и подкреплены основные элементы структуры литературного языка, определившие его облик к концу эпохи Возрождения. Кроме книжного пути (через печатную книгу) литературный язык в целом и его диалектная основа, в частности, утверждалась и устным путем, например, через школьное преподавание, однако этот путь имел гораздо менее существенное значение, чем книжный.
В условиях существовавшего значительного литературно-языкового разнобоя книжники следовали в общем своим родным
164
Г. К. Венедиктов
диалектам, утверждали (естественно, отнюдь не всегда в каждом конкретном случае в форме соответствующей аргументации, например, в предисловиях к книгам) их достоинство и превосходство над другими, неродными для них диалектами, которые нередко ими решительно отвергались. О том, насколько сильны и непримиримы были противоречия по вопросу о необходимой литературному языку конкретной диалектной базе, свидетельствуют сами высказывания многих деятелей тех десятилетий. Так, в конце 60-х годов, когда, казалось, вопрос этот вроде бы уже был решен самим ходом развития литературы, школьного дела, журналистики и др., известный и заслуженный возрожденец Хр. Данов писал, что приверженцы мизий-ской основы литературного языка (т. е. сторонники так называемой тырновской школы) рассматривают книги на фракийском наречии как отраву для детей, а приверженцы фракийской основы (т. е. представители пловдивской школы) отравой для детей считают книги, изданные на мизийском наречии [Венедиктов 1981: 71-72]. Отрицательное отношение к тому или иному диалекту как возможной основе литературного языка иногда диктовалось и утвердившимся в народе данной области и разделявшимся отдельными книжниками пренебрежительным отношением к диалектам соседей и вообще к языку населения других областей как к языку неправильному и даже не чисто болгарскому.
Вот почему, учитывая сказанное, мы полагаем, что авторов печатных возрожденческих книг можно в принципе рассматривать как своего рода репрезентантов их родных говоров в установлении диалектной основы литературного языка. Зная, уроженцами каких диалектных областей они были, мы можем составить предварительное, но достаточно обоснованное суждение о том, какие диалекты нашли или по крайней мере могли найти отражение в формировавшемся литературном языке на стадии его становления и тем самым выяснить, какие диалекты могли реально участвовать в междиалектной конкурентной борьбе за установление его определенной диалектной основы.
В качестве источника данных для подобного лингво-картогра-фического освещения интересующего нас вопроса в поставленном ракурсе нам послужил упомянутый выше библиографический труд М. Стоянова «Болгарская возрожденческая литература».
Опыт интерпретации некоторых данных о возрожденцах и их книгах...
165
Всего, согласно М. Стоянову, за время с 1806 г., когда увидели свет первые две печатные новоболгарские книги («Недельник» или «Кириакодромион» Софрония Врачанского и «Молитвенный крин» неизвестного автора-составителя) и по 1877 г. было издано 1832 книги. Для поставленной цели — условного нанесения языка изданных книг на диалектную карту Болгарии, однако, значительная часть изданий (по нашим данным, 580) оказалась непригодной. Это, в частности, анонимные издания (свыше 250) и издания авторов, место рождения которых не установлено (80 изданий), и авторов, родившихся за пределами болгароязычной территории (Банат, Сербия, Россия, Румыния и др. — 27 изданий). Исключение всех этих книг из лингво-географического обозрения диктуется тем обстоятельством, что, не зная места рождения их авторов, мы не можем — только на основании данного критерия — «привязать» язык названной группы книг к определенным диалектным территориям. Это, однако, не означает, что подобная «привязка» вообще не возможна. Она в принципе возможна (по крайней мере, наверное, для какой-то их части), если язык их подвергнуть специальному анализу и выявить наличие в нем особенностей территориальных диалектов. Таким образом, общее число возрожденческих изданий, учитываемых в предпринятом обзоре, с уточненными данными, составляет 1253 [Венедиктов 1971: 43]; это же: [Венедиктов 1981: 119-141].
