Вишневосадская эпопея. В 2-х т. Т. II. - Бродская Г.Ю.
ISBN 5-7784-0089-6
Скачать (прямая ссылка):
Как известно, премьеру оттянули, приурочив ее к дню чеховских именин.
Напряжение не спадало до премьеры.
Петербургский журнал «Театр и искусство» в рубрике «Московские вести» 4 января 1904 года, подтверждая газетную информацию о том, что Чехову не понравился «план постановки» Станиславского, дополнял ее «доподлинно» известной информацией корреспондентов, беседовавших с Чеховым: он «взял назад 1 акт пьесы и подвергнул его основательной переделке».
После второй генеральной репетиции — совсем накануне премьеры — был перемизансценирован четвертый акт: «Первоначально он шел в другой обстановке, — и за одну ночь успели переписать декорацию, в которой так памятны на стенах от висевших здесь медальонов пятна, так чудесно помогающие созданию общего настроения всего действия...» — записал Соболев в 1918-м воспоминания Немировича-Данченко52.
Увидев, что «дело идет вяло», и ие распространяясь в объяснении причин, автор перестал бывать на репетициях.
Зинаида Григорьевна Морозова, супруга Саввы Тимофеевича, навестившая Чехова в Леонтьевском, записала: «Антон Павлович сказал: „А знаете, я больше пьес писать не буду - они (Худ. театр) меня не понимают"... и его слова „Я не знаю, что писать" были трагичны»53.
Решение автора - не бывать на репетициях — Станиславский воспринял как очередную «пощечину», но справился с самолюбием, поставив впереди личных обид интересы дела, и продолжал репетировать. Я «чист по отношению к "Вишневому саду"», — писал он Немировичу-Данченко (1.8:524), продолжая общение с ним в угасавшей переписке.
Артисты играли премьеру «растерянно и неярко», — огорчался Чехов (1.14:15). Они, как и Станиславский, сразу «зажили пьесой», как только прочитали ее. Накануне премьеры они были сбиты с толку.
В тех же словах - «растерянно» и «неярко» — вспоминали о среднем успехе премьеры последней пьесы Чехова в Художественном теат-ре и Станиславский, и Немирович-Данченко.
И следующие, послепремьерные рядовые спектакли московский зритель встречал «равнодушно», — писали московские газеты.
Иного мнения придерживался «Русский листок» от 20 января 1904 года. И не он один. «Успех пьесы — не шумный, какой-то скорее расплывчатый. На мой взгляд, талантливый писатель и ие мог иметь кричащего успеха. Но успех не подлежит сомнению». Репортера «Русского листка» захватила «тревожная иллюзия действительности», от которой «давно отлетел романтизм», вызывающий аплодисменты.
152
«Большая публика ни «Дядю Ваню», ни «Трех сестер» ни «Вишневого сада» не принимала сразу, - писал Немирович-Данченко в мемуарах «Из прошлого», - Каждая из этих пьес завоевывала свой настоящий успех только со второго сезона, а в дальнейшем держалась без конца» (111.2:214).
«Вишневый сад» в постановке Станиславского и Немировича-Данченко действительно держался на сцене Художественного «без конца», до начала 1950-х.
Чехов не дожил и до второго сезона своей последней пьесы, до ее «настоящего успеха».
«Только через десять лет публика оценила «Вишневый сад», эту «лебединую песнь» человека, своим творчеством, своими «новыми формами» совершившего огромный переворот в истории русского театра, вызвавшего к жизни нового актера и новый репертуар, создавшего новую театральную культуру», - писал критик журнала «Театр» в 1914 году, вспоминая, как Чехов, «такой неторжественный», стоял среди артистов «своего театра» в вечер его «торжественного» чествования 17 января 1904 года54.
К 1914 году идея полного слияния Чехова и MXT овладела сознанием критики и публики, превратившись в театральную легенду.
На премьеру 17 января 1904 года Чехов идти не собирался. Или чувствовал себя неважно, или боялся провала, — считал Леонидов. «Он очень волновался и совсем не был уверен в успехе своей новой пьесы», - это вспоминал Безобразов, автор одной из первых рецензий на «Вишневый сад» в Художественном15. Накануне премьеры он встретил Чехова в конторе театра и говорил с ним. Чехов оставлял администрации свой список приглашенных лиц. Критик беспокоился о своих билетах.
17 января 1904 года в 12 часов утра, как всегда в этот день, в доме Чеховых на традиционный именинный пирог собралась вся семья. Были: Яковлевна, Мария Павловна и Иван Павлович с семьей и Вишневский. С визитами пришли: Леонид Андреев, Скиталец, Куприн, Горький.
В 6 часов вечера Ольга Леонардовна собралась ехать в театр. Антон Павлович подошел к жене и сказал решительным тоном: «Знаешь что, я в театр не поеду. Ну их!»56 И остался один дома.
В начале третьего акта Немирович-Данченко написал Чехову записку: «Спектакль идет чудесно. Сейчас, после 2-го акта, вызывали тебя. Пришлось объявить, что тебя нет. Актеры просят, не приедешь ли ты
153
к 3-му антракту, хотя теперь уж и не будут, вероятно, звать. Но им хочется тебя видеть. Твой Вл.Немирович-Данченко» (111.5:357).
После третьего акта намечалось чествование по случаю именин Чехова и приуроченного к ним 25-летия его литературной деятельности. Чехов об этом не подозревал.
К третьему антракту Вишневский, отыграв свою крохотную роль в птичьем хоре первого акта, привез полубольного Чехова в театр. Публичное чествование именинника состоялось.
