Англия под властью дома Стюартов. Т. 2 - Юм Д.
ISBN 5-89329-531-5
Скачать (прямая ссылка):
Глава ГУ (XIX)
147
решили держаться до конца. Дом окружили, черепичную кровлю разобрали, и теперь огонь по ним вели со всех сторон, но они по-прежнему отказывались сдаться. Осаждавшие бросились в атаку и захватили немногих оставшихся в живых мятежников, которые были преданы суду, признаны виновными и казнены, причем до последней минуты эти люди упорно твердили, что если они и были обмануты, то обманул их сам Господь Бог.
Кларендон и другие министры не преминули воспользоваться этим восстанием, чтобы заговорить о крайне опасном духе просвитериан и всех сектантов; однако совершенное безумие этой попытки служило достаточным доказательством того, что мятежники ни с кем ее не согласовывали и она не могла представить настоящей угрозы. Взаимная ненависть, разделявшая пресвитериан и остальные секты, также должна была избавить первых от малейших подозрений в причастности к этому безрассудному предприятию. Но поскольку для оправдания суровых мер, замышлявшихся против всех неангликанских исповеданий требовался теперь новый предлог, помимо их прежних грехов, то за этот довод, пусть и весьма неубедительный, правительство ухватилось с величайшей готовностью.
ШОТЛАНДСКИЕ ДЕЛА
К прочному порядку и подчинению власти короля Шотландия шла еще быстрее, чем Англия. В английском Тайном совете обсуждался вопрос: следует ли возвратить этой нации свободу, или же для укрощения мятежного духа, который во все века владел шотландцами, стоит сохранить форты, построенные Кромвелем? Лодердейл,163' со времени битвы при Вустере и вплоть до Реставрации содержавшийся в заключении в Тауэре, пользовался немалым авторитетом в глазах короля и теперь решительно выступил против этой суровой меры. Он указывал на то, что именно верноподданнические чувства подвигли шотландцев на борьбу с английскими мятежниками, и воспользоваться тем бедственным положением, в котором оказались они по причине своей лояльности, значило бы поступить в высшей степени несправедливо и неблагодарно; что дух этого народа совершенно сломлен порабощением, в котором его так долго держали узурпаторы, и теперь шотландцы готовы добровольно подчиниться своему законному государю на любых сколько-нибудь приемлемых условиях, если таким путем они смогут возвратить себе свободу и независимость; что их преданность королю, в котором они видят своего, шотландского, государя, естественно, гораздо сильнее, чем соответствующие чувства у англичан, и в случае какого-либо мятежа последних Карл может на нее твердо рассчитывать; что республиканские принципы, с давних пор распространившиеся среди его южных подданных и все еще весьма популярные, способны вновь породить опасные для трона возмущения и беспорядки; что еще наступит, вероятно, такое время, когда вместо английских
148
События 1661 года
гарнизонов в Шотландии король предпочтет видеть шотландские гарнизоны, в Англии — войска, содержащиеся на английские деньги и в любой момент готовые обуздать непокорный дух этой богатой нации; и что такой народ, как шотландцы, привыкший подчиняться узкому кругу высшей знати, легче удерживать в повиновении при монархических порядках, нежели англичан, только и мечтающих что о равенстве и народовластии.
Эти доводы побудили короля распустить все находившиеся в Шотландии войска (1 января) и срыть все форты. Был созван парламент, куда в качестве королевского уполномоченного направился генерал (а теперь уже и граф) Миддлтон. Все сословия, в нем представленные, действовали в духе совершенной лояльности и повиновения. Комиссару удалось даже добиться утверждения акта, разом отменявшего все законы, принятые шотландским парламентом начиная с 1633 года, — под тем предлогом, что свою санкцию на эти статуты король и его отец давали тогда под принуждением. Это была громадная, можно сказать — беспримерная уступка. Устранив многие опасные ограничения королевской власти, она в то же время разрушила некоторые полезные барьеры, ограждавшие конституцию. Но могучий поток мнения народного повернул теперь в сторону монархии, и шотландская нация с полной очевидностью демонстрировала, что ее прежнее сопротивление королю объяснялось скорее беспокойным духом аристократии и фанатической нетерпимостью духовенства, нежели твердым и осознанным стремлением к гражданский свободе. Вновь появились лорды статей вместе с некоторыми другими пунктами прерогативы, и таким образом, власть короля, чьи права и полномочия подкреплялись теперь более убедительными доводами, была восстановлена в этом государстве в полном своем объеме.
Подобным же путем, через отмену всех статутов, принятых ранее в пользу пресвитерианства, было фактически восстановлено прелатство; и король начал думать, каким образом следует ему использовать эту уступку парламента. Лодердейл {в глубине души — рьяный противник епископата) попытался убедить Карла, что если он уступит шотландцам в этом, самом важном для них вопросе церковного управления, то они в свою очередь с полной готовностью исполнят все остальные его требования. Но хотя Карл, в отличие от деда и отца, вовсе не отличался пылкой преданностью епископальной системе, в свое время он пережил столько унижений по вине шотландских просвитериан, что с тех пор питал к ним сильнейшее отвращение. Он заявил Лодердейлу, что не считает пресвитерианство подходящей религией для джентльмена и не может допустить, чтобы ее по-прежнему исповедовали в Шотландии. К тому же Миддлтон и другие министры внушили королю, что тирания и насилия духовенства опротивели шотландцам настолько, что любые перемены в церковном устройстве будут встречены всеобщим одобрением. Шотландских министров поддерживали Кларендон и Ормонд, опасавшиеся, что пресвитерианская секта, если ее узаконят в Шотландии, сможет расширить свое влияние в Англии н Ирландии. В итоге решено было восстановить прелатство; впоследствии эта мера повлекла за собой многочисленные и серьезные не-
