Англия под властью дома Стюартов. Т. 2 - Юм Д.
ISBN 5-89329-531-5
Скачать (прямая ссылка):
118
События 1660 года
Был учрежден Государственный совет, состоявший из лиц умеренных взглядов и хорошей репутации; во время гражданских войн большинство из них занимало видное положение в пресвитерианской партии. Начальство над милицией графств получили те, кто готов был способствовать восстановлению мира и порядка. Части милиции вместе с войсками Мойка, собранными в один кулак в Лондоне, считались достаточным противовесом для более многочисленной, однако рассредоточенной по всей стране армии, чьи настроения по-прежнему внушали серьезное беспокойство. Впрочем, Монк целенаправленно увольнял со службы самых ненадежных офицеров, приучая войска к повиновению и дисциплине.
Овертон, комендант Гулля, заявил о своей твердой решимости удерживать эту крепость вплоть до пришествия «царя Христа»; но когда Аль-юред вручил ему приказ парламента о передаче ее полковнику Ферфаксу, Овертон рассудил за благо подчиниться.
Монтегю, командовавший флотом на Балтике, вошел в свое время в заговор с сэром Джорджем Бутом и под предлогом нехватки провианта отплыл из Зунда к берегам Англии с намерением поддержать восстание роялистов. По прибытии он получил известие о поражении Бута и полном крахе всего предприятия. Парламент, находясь тогда в крайне затруднительном положении, не имел возможности входить в тщательный разбор причин, коими оправдывал Монтегю самовольное оставление зоны крейсерства, и позволил ему спокойно удалиться в свое поместье. Теперь же Государственный совет передал Монтегю и Монку совместное командование флотом, н таким образом как сухопутные, так и морские силы оказались в руках людей, стремившихся к восстановлению в стране законного порядка.
Несмотря на все эти меры, неумолимо приближавшие реставрацию монархии, Монк по-прежнему делал вид, будто остается ревностным приверженцем республики, и остерегался вступать в какие-либо сношения с королем. При тогдашнем состоянии умов созыв свободного парламента был совершенно равнозначен восстановлению королевской династии; все это ясно понимали, однако генерал упорно не хотел дать понять — иначе как своими действиями, — что он уже перешел на сторону короля, и только необходимость вырвала у него признание этого очевидного факта. Молчание Монка в то время, когда он начал действовать, нельзя считать серьезным аргументом против его искренности, ибо с такой же осторожностью он вел себя и тогда, когда уже просто не мог, оставаясь в здравом уме, преследовать какую-либо иную цель.93
У Монка был один близкий родственник, с которым он неизменно поддерживал самую тесную связь, — некто Моррис, джентльмен из Девоншира, тихий домосед, всецело погруженный в свои ученые занятия. Лишь с этим задушевным другом обсуждал Монк свой великий замысел. Сэр Джон Гренвил, эмиссар короля,130' обратился к Моррису с просьбой устроить ему личную встречу с генералом, но в ответ услышал, что генерал желает, чтобы он рассказал обо всем Моррису. Гренвил, несмотря на весь-
Глава III (XVIII)
119
ма настойчивые уговоры, дважды отказался беседовать о своем деле с кем-либо, кроме самого Монка; и этот осторожный политик, убедившись теперь, что Гренвил умеет надежно хранить тайну, принял его и полностью раскрыл ему свои намерения. Монк, однако, не решился что-либо изложить на бумаге,*1 ограничившись устным сообщением, переданным через Гренвила. Он заверил короля в своей преданности, дал некоторые советы касательно надлежащего образа действий и, в частности, рекомендовал Карлу как можно скорее покинуть испанские владения и перебраться в Голландию: генерал опасался, что испанцы, желавшие получить обратно Дюнкерк и Ямайку, могут оставить его у себя в качестве заложника. Карл последовал этим указаниям и ускользнул в Бреду.13" Он едва не опоздал: промедли он со своим отъездом еще несколько часов, и испанцы наверняка задержали бы его под благовидным предлогом подобающих его особе почестей.
Тогда же роялисты обратились к Локкарту, который исполнял должность коменданта Дюнкерка и вовсе не являлся смертельным врагом монархии. Ему подробно описали состояние Англии, указали на неизбежность реставрации, в соблазнительных красках изобразили великие милости, ожидающие его в том случае, если он предвосхитит пылкие желания соотечественников и впустит короля в свою крепость. Но Лок-карт ответил, что полномочия свои он получил от английского парламента и откроет ворота лишь по приказу тех же властей.96 Подобную щепетильность, путь даже в тогдашних чрезвычайных обстоятельствах она приближалась к суеверному предрассудку, едва ли можно безоговорочно осуждать.
НОВЫЙ ПАРЛАМЕНТ
Выборы в новый парламент всюду принесли победу сторонникам короля. Это было одно из тех могучих народных движений, когда люди, самые равнодушные и даже самые поначалу враждебные, будучи не в силах противиться всеобщему страстному порыву, в конце концов с энтузиазмом принимают чувства и мнения большинства своих соотечественников. Казалось, даже неистовые фанатики были обезоружены и, находясь попеременно во власти отчаяния и изумления, позволили совершиться тому, чего, как они ясно видели, величайшие их усилия уже не смогли бы предотвратить. Пресвитериане и роялисты, объединившись, стали выразителями воли народа, который без лишнего шума, но с необыкновенной страстью требовал реставрации короля. Королевство между тем почти всецело оставалось в руках первой партии, и кое-кто из рьяных ее вождей вновь заговорил об «условиях», притом весьма суровых, принятия коих домогались еще от покойного короля на переговорах в Ньюпорте; но общее мнение, возмущенное подобным недоверием к государю, отвергало, по-види-
