Государственный строй монгольской империи: 13 в. - Трепавлов В.В.
ISBN 5-02-017646-Х
Скачать (прямая ссылка):
107
Престолонаследие в улусах
Во всех улусах наблюдается закономерность: сначала трон переходит к сыну первого хана (Джучи — Бату — Сартак, Чагатай— Хара-Хулагу, Хулагу — Абага), потом начинает передаваться дядьям, братьям и племянникам. То есть каждый из улусных правителей старался закрепить царствование за своим домом. Анализ смены ханов в чингисидских уделах позволяет заключить, что относительное большинство улусных ханов (около 41%) назначалось старшими государями, особенно часто у первых Джучидов, связанных ^правительственными отношениями с казнами, и у Чагатаидов, зависевших от Хайду. Большое значение имел курултай, вручавший царство монархам (21%). Правда, чаще он использовался как орудие интриг, по семь раз междуцарствие и борьба претендентов действительно кончались примирением на съезде князей и царевичей, избиравших хана. Курултаев, которые собирались по поводу провозглашения любого хана, было столько же, сколько ханов, т. е. 32. Были и другие основания для воцарения, но они сравнительно редки. Завещание трона конкретному лицу практиковалось очень редко — известно по одному случаю на улус. Это демонстрирует непопулярность, нетрадиционность для монгольской государственности замещения престола по воле предшественника. Что касается родственных связей сменявших друг друга сюзеренов, то наблюдается преобладание родового принципа над династийным: из 32 великих и улусных ханов 11 являлись детьми и внуками предшественников, 21—другими старшими и младшими родственниками. 11 раз (из 21) престол переходил к родному или двоюродному брату, затем следует престолонаследие племянников (8 случаев, особенно у «белых» Джучидов и Чагатаев). Просматривается определенная система: ханами становились в основном родные братья или кузены предыдущего монарха; трон передавался от одного брата к другому как бы по горизонтали, переходил к племянникам или к дядьям по диагонали.
Таким видится принятый в империи порядок престолонаследия, соседствовавший с официальной концепцией кланового старшинства.
Происхождение системы престолонаследия у монголов XIII в.
Вариации родовой и династийной систем наследования имели место во всех раннесредневековых государствах Центральной и Восточной Азии и Восточной Европы. В одних державах, как и в монгольской, преимущественными правами пользовались старшие родственники правителя или лица, принадлежавшие к одному с ним поколению, чаще братья (южные хунну
108
{[Гумилев, 1960, с. 213—214]; древние тюрки [Гумилев, 1959; 1967, с. 58—59, 287, 315; Кюнер, 1961, с. 328; Малов, 1951, ¦с. 36]; печенеги [Константин Багрянородный, 1989, с. 155]; хазары [Коковцов, 1932, с. 81, 98]; волжские болгары [Греков, Калинин, 1948, с. 162]; чжурчжэни [Васильев, 1857, с. 81]). В других твердо держалась династия (северные хуину [Гумилев, 1960, с. 214]; уйгуры VIII—IX вв. [Hamilton, 1955, с. 139— 141]; Караханиды (История Киргизской ССР, 1984, с. 317; Караев, 1983, с. 268—270; ср.: Кляшторный, 1970, с. 85]). В третьих сначала практиковалось родовое чередование, затем оно сменялось династией (Китай [Материалы, 1984, с. 114, '248]; сяньби [Думан, 1968, с. 47—48, 53, 54]; кыпчаки [Плетнева, 1958, с. 195, 196; Федоров, Федоров, 1978, с. 237, 239]; сельджуки [Агаджанов, 1973, с. 65]; кидани [Викторова, 1980, ¦с. 142; E Лунли, 1979, с. 142—170; Wittfogel, Feng Chia-sheng, 1949, с. 401]). В четвертых — наоборот (хунну до раскола [Таскин, 1973, с. 7—9]; жужане [Материалы, 1984, с. 267— 280]).
Из всего этого множества соответствий напрашивается вы-.вод, что обе системы преемственности царской власти вели свое происхождение не от какой-то одной государственности, а по крайней мере в большинстве случаев формировались конвергентно. Поэтому представляется целесообразным искать истоки монгольского престолонаследия в истории древних монголов.
Прадед Темучина, Хабул, которого многие историки считают основателем первого монгольского улуса, распорядился, чтобы ему наследовал его двоюродный брат Амбагай, несмотря на то что у самого Хабула было семеро сыновей. Амбагай же, попав в чжурчжэньский плен, отправил на родину завещание ханства своему сыну, Хадану, или сыну Хабула, Хутуле,— на усмотрение курултая. Курултай остановил выбор на Хутуле [Козин, 1941, с. 84, 85]. А после него остатки распавшегося улуса возглавил племянник Хутулы Есугэй, отец Чингиса. Получается следующая последовательность: хан — двоюродный
брат — двоюродный племянник — племянник. О родовой очередности помнил и Темучин: «Сэчэнь-дайчэу (Сэчэн-бэки в монгольских источниках.— В. T.)... есть потомок Балгата (Укин-Баркака.— В. Т.), двоюродного деда. Желали поставить его владетелем, но он с твердостию отказался, назначили тебя, Хуц-зир (Хучир, Хучар.— В. Т.), как сына дяди Нагуня (Нэгун-тай-ши.— В. Т.), но ты с твердостию отклонил сие... Предложили постановить тебя, Алтан, как сына нашего деда Худулы, и ты также с твердостию отказался, почему вы и избрали меня своим государем. Ужели я сам предварительно искал сего? Про-тиву чаяния избран я общим мнением...» [Иакинф, 1829, с. 27—28]. Судя по этому фрагменту из «Юань ши», трон монгольского улуса в конце XII в. поочередно предлагался троюродному брату по линии старшего (по отношению к родному .деду) двоюродного деда, затем двоюродному брату (сыну стар-
