Красный мираж. Палачи великой России - Мирек А.М.
ISBN 5-7542-0133-8
Скачать (прямая ссылка):
Антирелигиозная борьба снова набирала силы. Большевистские вожди начали новый виток борьбы за искоренение православия, за безбожие в Стране Советов.
Выдающиеся деятели большевистской революции оставили след в этой сфере становления новой власти. «Забравшись в храм под предводительством П. Дыбенко, красноармейцы вместе с приехавшими любовницами ходили по храму в шапках, курили, ругали скверно матерно Иисуса Христа и Матерь Бо-жию, похитили утварь и убранство, опрокинули Престол, пронзили штыком икону Спасителя». (В это время Ленин назначил Коллонтай руководителем антирелигиозного разбоя. В вихре свободы от совести и морали они - Коллонтай и Дыбенко - как раз встретились, и сатана их обвенчал.)
Затем, с 1919 года, по приказу Ленина принялись за вскрытие и разграбление святых мощей. Начали с Московского Кремля, Троице-Сергиевой лавры, Александро-Невской лавры, Алек-сандро-Свирского монастыря, Черниговского (всего 62).
30 июля 1918 года Ленин наложил запрет на исполнение колокольного звона. В декабре 1919-го вождь с присущим ему темпераментом наваливается на религиозные праздники: Пасху, Рождество, Николин день и другие. В одном письме (25.12.1919) он пишет: «Надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать не явившихся на работу из-за «Николы»». Запрещены были крещения и свадьбы. Ленин пишет в оргбюро ЦК РКП(б): «Я за исключение из партии участвующих в обрядах» (30.05.1919).
После такого краткого, но впечатляющего пролога легко понять, что вся эта кровавая ленинская антирелигиозная истерия требовала кульминационного акта.
Этим кульминационным актом и стало уничтожение главного храма России - храма Христа Спасителя. Решение ЦК выполнялось медленно. Здание ограбили внутри и обобрали снаружи быстро. Сбросили колокола и раздели купол, тоже не надорвавшись. Но стены, сделанные из больших блоков облицовочного белого камня, спаянные свинцом, не поддавались ни специ-
Александра Коллонтай и Павел Дыбенко в начале антирелигиозной карьеры
Альфред Мирек. Красный мираж. Палачи великой России
Храм Христа Спасителя
альным зубилам, ни кувалдам, ни отбойным молоткам (с другими церквами было проще - их рушили одним махом).
В таком униженном и убогом виде храм раздражал руководство. Всех подгонял Сталин, понимая, что в 1932 году исполняется 50 лет освящения храма, 100 лет со дня манифеста Николая I о строительстве храма и 120-летие Отечественной войны с Наполеоном. Об этих юбилеях запрещено было говорить, особенно о «дворянско-помещичьей войне всяких там царских гусаров», как ее с издевкой называли. К тому же в школе нам объясняли, что Наполеон боролся против самодержавия, за освобождение крестьян, за республику.
Я был в этом храме трижды: в 1929-м и два раза в 1930-м. В последний раз величайшее сооружение русской славы запомнилось обобранным внутри до предела, грустным, темным, уже покинутое и Богом, и людьми. ...В этот роковой зимний и холодный день 5 декабря мы с бабушкой пошли с утра по каким-то делам. Когда подошли к Большому Каменному мосту, дорогу нам преградил военный в шинели и в буденовке:
- Куда идете? Туда нельзя!
- Почему? А мне надо.
- Не видите, гражданочка, - церковь взрывают!
Оказывается, весь район был оцеплен военными. Мы одновременно посмотрели на тот берег реки. С этого места хорошо было видно, как храм Христа Спасителя вырисовывался на фоне серых низких облаков, идущих из-за него. Картина была гнетуще-торжественной. Врезался в память скелет огромного купола без креста и темные очертания обреченного здания.
Бабушка как-то растерянно съежилась, согнулась и, взяв меня за руку, пошла быстрым шагом домой. Когда мы оказались возле нашего переулка, вдалеке прогремел глухой сильный взрыв. Бабушка споткнулась, будто ее ударили в спину. Я никогда не видел у нее такого серого цвета лица и влажных впалых глаз. Дома она прошла к себе в комнату и на коленях стала молиться перед иконой, висевшей в углу над ее кроватью - иконой единственной, к сожалению, в нашей квартире.
А там, откуда мы пришли, на правом берегу реки, вдоль набережной и в начале Каменного моста толпился народ. Большую часть составляла молодежь - ребята из московских дворов Якиманки, Кадашевской набережной, Большой Полянки и прилегающих к ним переулков. В нашем дворике мальчишки года на два-три старше меня и ровесники со Спасоналивковских, Казанских, Гороховского не раз рассказывали, дополняя воспоминания друг друга, какое это было захватывающее, потрясающее своей грандиозностью зрелище:
- Сперва один взрыв. Как ухнуло! Потом другой, за ним еще... По сигналу пушки.
- Четыре взрыва!
- Не четыре, а пять, мы с Сашкой считали.
Взрыв храма
Альфред Мирек. Красный мираж. Палачи великой России
293
- Как пошли взрывы, так к небу поднялось темно-красное облако. Красота!
- Папа сказал, что это от революционных идей и благословения партии Ленина.
- Дурак. Это пыль от битого кирпича. А потом облако стало серым, пыльным.
- Все равно здорово! Такого никогда нигде не увидишь! Это не то что в кино - здесь все живьем!
Пацаны с московских двориков восторгались действиями взрослых. Взрослые делать плохо не могут. Потому всегда и говорили: «Бери пример со взрослых». И дальше они жили, усваивая эти примеры.
