Жизнь замечательных людей: Константин Павлович - Кучерская М.
Скачать (прямая ссылка):
Константин стеснялся, робел, краснел. С приглянувшейся принцессой поначалу избегал говорить вовсе. Но постепенно раскрепостился, начал шутить, показывал гостьям Эрмитаж и его редкости, обнаруживал достаточную образованность (да здравствует Лагарп!) и даже обходительность. Герцогиня Кобургская, мать Юлии, была в совершеннейшем восторге, будущий зять нравился ей практически без оговорок: пленяли его прямодушие, искренность, живость... Свои впечатления герцогиня описывала в письмах мужу.
47
«Константину на вид кажется не менее 23 лет, и видно, что он еще вырастет. У него широкое, круглое лицо; и если бы не курносый нос его, он был бы очень красив; у него большие голубые глаза, в которых много огня и ума; ресницы и брови почти совсем черные; небольшой рот и губы совсем пунцовые; очень приятная улыбка, прекрасные зубы и свежий цвет лица. У обоих братьев такие здоровые лица, такое крепкое, мускулистое телосложение, что они резко отличаются от всех придворных кавалеров; в ясном взгляде их видна чистая кровь и душа неиспорченная. Константин, кажется, воин и душою, и телом, со всею военной ловкостью... Александр замечательно красив, высокого роста, но грациозность не мешает мужественному его виду, и выражение лица у него гораздо прелестнее, чем у брата, хотя у них общий air de famille*. У Константина более блеску в глазах и глаза красивее, но у Александра черты лица совершенно правильные; у него придворные располагающие манеры: и он разговорчивее брата в существе. Жаль только, что при этой необыкновенной любезности есть какая-то лень и вялость в его манере... Братья чрезвычайно привязаны друг к другу и постоянно вместе. Константин имеет больше характера и от того владеет совершенно старшим братом, что не мешает однако же взаимному их доверию»111, — писала герцогиня 20 октября 1795 года.
Лагарповы уроки сказывались не только в образованности великого князя, но и в демократизме его убеждений. Герцогиня с умилением сообщала мужу о том, с каким презрением говорил Константин о льстивых придворных, гоняющихся за милостями высших особ, о том, как однажды за ужином великий князь отказался от услуг пажа, пожелавшего служить ему за столом. «Прошу вас, сударь, не беспокоиться, мне неприятно думать, что дворянин, который будет мне после товарищем, стоит у меня за стулом. Не правда ли, мы будем служить вместе?»
Именно в душе Константина, упрямого, раздражительного и капризного, слова Фридриха Цезаревича о равенстве всех родившихся на свет принесли столь явные плоды. Не исключено, впрочем, что на него повлияла и жизнь в Гатчине, где нравы также отличались демократизмом. «Константин гуляет каждое утро по городу в сопровождении одного только офицера, без служителя, ходит между народом, вступает в разговоры, и когда замечает какие-нибудь беспорядки, тотчас сообщает императрице, — продолжала восхи-
* Фамильные черты (фр>).
48
щаться будущим зятем герцогиня. — Сама она мне об этом рассказывала, заметив при том: иногда он обманывается, и мы с ним беседуем по крайней мере час каждое утро»112.
Любопытно, что и народ воспринимал Константина похоже, то есть, очевидно так, как обстояло дело, — в Москве носились слухи, почти буквально воспроизводящие слова и истории герцогини. Герцогиня по невольной обязанности, народ же по зову сердца избрал в любимцы именно прямодушного, веселого Константина, предпочтя его вяловатому и предусмотрительному старшему брату. Зимой 1795/96 года, во время сватовства и женитьбы Константина, народный интерес и любовь к нему обострились до предела.
Слухи
«Вся Москва наслушана была анекдотами и слухами о великом князе Константине Павловиче. Говорили, что он от часу более вскидывал о себе так называемых штучек: везде ходил, переодевшись в простое платье; везде все расспрашивал и выведывал и о всех беспорядках доносил государыне; и что многие бедные тем воспользовались; и что народ его отменно полюбил; и молва начинала носиться, что в нем не умирал Петр и что он будет точный он во всем»113.
«Говорили, что некогда императрице, разговаривая с обоими внучатами своими великими князьями, случилось их спросить, как бы они стали править государством, если б им случилось быть на престоле? Великий князь Александр Павлович, будучи уже старее и благоразумнее, сказал, что он всем бы стал подражать примерам государыни и последовал премудрым ее правилам. А когда дошла очередь говорить Константину Павловичу, то он, без дальнейших церемониалов, сказал: "А я стал бы так государствовать, как Петр Великий..."»114
Решительный день наступил спустя три недели после приезда немецких принцесс в Петербург. «Вчера (24 октября 1795 года. — М. К.) после обеда, около 6 часов, Константин пришел ко мне делать формальное предложение. Он провел целый день с гр[афом] Зубовым, который, вместе с Будбер-гом, долго читал ему наставления по случаю чрезмерной его живости. Он вошел в комнату бледный, опустив глаза, и дрожащим голосом сказал: «Сударыня, я пришел у вас просить руки вашей дочери». Я было приготовила на этот случай пре-
49
красную речь, но вместо того зарыдала. Он вместе со мною прослезился и молча прижал к губам мою руку... Послали за Юлией. Она вошла в комнату бледная. Он молча поцеловал у ней руку; она тихо плакала: я никогда не видала ее такою хорошенькой, как в эту минуту. «Не правда ли, вы со временем меня полюбите», — сказал Константин. Юлия взглянула на него так выразительно-нежно, и сказала: «Да, я буду любить вас всем сердцем». Невольно я вскрикнула: «Боже мой! Отчего отец не может всего этого видеть?» Тут Юлия, которая так тебя любит, громко заплакала».
