Нью-Йорк - история города - Хомбергер Эрик
ISBN 978-5-699-25413-2
Скачать (прямая ссылка):
154
Нью-Йорк: история города
строить все более крупные дома, получившие название многоквартирных.
Худшим из них, несомненно, было пятиэтажное строение Готэм-Корт по адресу Черри-стрит, 36—38, которое вмещало 126 маленьких двухкомнатных квартир. Сегодня там расположены государственные дома Альфреда Э. Смита. Снесенное в 1896 году, здание Готэм-Корт печально славилось своим запущенным состоянием. Всякий раз, когда лица, проводившие социальные исследования, хотели продемонстрировать на примере недостатки многоквартирных домов, они указывали на Готэм-Корт. В 1865 году каждый третий квартиросъемщик страдал от серьезных заболеваний. Каждый третий младенец умирал, не прожив и года. Внешний вид жильцов вселял ужас. «Не привыкшему к подобным зрелищам взгляду, — писал один врач, проверявший санитарные условия Готэм-Корт, — грустно и странно видеть исхудавшие тела, ввалившиеся глаза, измученные и покрытые морщинами лица маленьких пациентов, этих юных, но уже настрадавшихся жертв детского истощения. Одного взгляда достаточно для того, чтобы определить это состояние, узнать одного из тех бестелесных привратников, которые всегда готовы распахнуть дверь, ведущую к безвременной кончине».
В многоквартирные дома Нижнего Ист-Сайда приезжали иммигранты из Ирландии, Германии, а затем и из Восточной Европы. К 1890 году в Нью-Йорке было 640 тыс. родившихся за рубежом жителей. По своему национальному составу это население делилось на приблизительно равные части: ирландцы (30%), немцы (33%), остальные — выходцы из Австро-Венгерской империи, России, Италии, Англии и «прочие». Каждая новая волна национальной иммиграции стремилась поселиться по соседству от тех мест, где вновь прибывшие обнаружили земляков, а также
Город иммигрантов
155
привычные им церкви, питейные заведения, театры и магазины.
Представим себе сцену, которая могла иметь место на Райвингтон-стрит в Нижнем Ист-Сайде в 1905 году. Бар «Московица» занимает освещенный газовыми фонарями узкий подвал. Вдоль стен выстроились ряды зеркал, на которых художник-любитель изобразил сцены из крестьянской жизни Румынии. Среди пшеничных снопов и залитых солнечным светом полей идет торговля лошадьми и сельская свадьба. С вбитых в стены гвоздей в традиционной манере свисают нити, унизанные сушеным перцем. В конце дня бар на Райвингтон-стрит заполнен компаниями родственников, сидящих за длинными столами, которые покрыты чрезвычайно популярными среди румынских иммигрантов клеенками. Воздух посинел от табачного дыма, все присутствующие оживленно беседуют на идиш, английском и румынском и весело смеются. Посетители бара, бородатые мужчины в котелках, получают удовольствие от общения друг с другом. Они не переходят на крик и не напиваются, что (как они уверены) сплошь и рядом происходит в ирландских барах города. В конце помещения выставлены два флага. Американский флаг складками ниспадает на вставленную в рамку цветную хромолитографию Тедди Рузвельта, скачущего во главе «Мужественных всадников» на холм Сан-Хуан1. На вставленный в рамку портрет лидера сионистского движе-
1 «Мужественные всадники» — прозвище Первого полка волонтеров кавалерии США, состоявшего из ковбоев, владельцев ранчо и студентов и созданного по инициативе Т. Рузвельта в начале испано-американской войны (1898). Подполковник Рузвельт стал известен всей стране как заместитель командира этого полка, геройски проявившего себя в сражении у холма Сан-Хуан. — Примеч. перев.
156
Нью-Йорк: история города
ния доктора Теодора Герцля ниспадает флаг сионистского движения (синие и белые полосы со звездой Давида), притягивая внимание патриотичных посетителей «Московицы» к этой двойственной симметрии. Эта сцена в баре «Моско-вица» — из автобиографии Майкла Голда «Евреи без денег» (1930). Книга Голда насыщена деталями повседневной жизни нью-йоркских иммигрантов. Наряду с работами Абрахама Каана «Восхождение Дэвида Левински» (1917) и «Пора спать» (1934) Генри Рота книга Голда вошла в число первых художественных произведений, всерьез претендующих на право говорить от лица иммигрантов и групп этнических меньшинств. Среди посетителей бара «Московица» был и Мики, юный герой рассказа Голда, его отец Герман, маляр по профессии, и старый друг семьи, жилеточный мае-
Город иммигрантов
157
тер Моттке. «Папа, мне нравится это место», — говорит Мики. «Разве он не сообразителен? — хихикает Герман Голд. «Умен этот мальчик или нет?» — спрашивает он. «Он будет по меньшей мере миллионером», — соглашается Моттке. «Нет, — возражает отец. — Этот маленький мальчик должен стать доктором. Ученость более ценная вещь, чем богатство». В 1920-х годах Голд вступил в коммунистическую парию и едва ли разделял старомодную добропорядочность своего отца. В семьях, лишенных достатка, нет возможности получить медицинское образование. В баре на Райвинг-тон-стрит Герман и Моттке исполняют роли в грустной и доброй комедии под названием «Евреи без денег».
Райвингтон-стрит, которая тянется с запада на восток, от Бауэри-стрит до Питт-стрит, проходя в двух кварталах южнее Ист Хьюстон, находилась в самом центре расположенной в Нижнем Ист-Сайде перенаселенной «Маленькой Румынии». Румынское присутствие обозначали кошерные закусочные, пекарня, которая выпекала мацу (едва сводящая концы с концами пекарня Стрейта на Райвингтон-стрит, 150), кошерная винодельня Шапиро, дом 126 (которая только что закрылась после столетнего пребывания на рынке виноделия), кейзины (кафе) и кондитерские. Повсюду румынские иммигранты жили в стесненных условиях многоквартирных домов. Это был их мир, который с любовью воспроизводит Мередит Такс в историческом романе «Райвингтон-стрит» (1982), мир, где и пятицентовика хватало надолго:
