Тайны белого движения. Победы и поражения 1918-1922 годы - Гончаренко О.Г.
ISBN 5-9533-040 1-3
Скачать (прямая ссылка):
8-я и остатки 13-й красных армий оказались в полукольце между казаками и частями ВСЮР, продвигавшимися на Харьков. 9-я красная армия оказалась в «кольце», отрезанная от всех путей сообщения, зажатая с одной стороны Донской армией и повстанцами, а с другой — частями Врангеля, вышедшими к Царицыну, и берегом Дона. Отступая, части Красной армии уничтожали арестованных и заложников, истребляя казаков целыми семьями. Тотальный террор поощрялся ЦК РКП(б), Лениным и Троцким. Генерал Шкуро замечал в своих записках о взаимоотношениях национальностей на Дону: «Не только простонародье, но и интеллигенция были страшно настроены против евреев и положительно натравливали казаков против них. Постепенно у казаков выработался отрицательный взгляд на еврейство. Однако... нас встретили одинаково радушно как русское, так и еврейское население. Явившиеся ко мне депутации высказывали возмущение деятельностью своих единоплеменников большевиков. Уже ходили слухи о готовящихся еврейских погромах, и евреи просили защитить их. Было зарегистрировано несколько случаев, когда толпа водила казаков для отыскания мнимых складов оружия и наворованного имущества у евреев, причем не обошлось без насилий и отдельных случаев грабежей. Однажды в еврейском квартале начался погром. Толпа в несколько тысяч человек, в числе коих было десятка два казаков, разгромила несколько еврейских домов. При этом некоторые женщины были изнасилованы. Когда мне доложили об этом, я бросился туда со своей Волчьей сотней и прекратил безобразие. Арестованные при этом коноводы и крикуны были переданы мною полевому суду. Среди них оказалось шестеро одетых в казачью форму. Из числа этих шести казаков пятеро оказались не казаками, а обывателями, переодетыми в казачью форму для этого случая. Эти шестеро погромщиков были повешены по приговору суда на городском бульваре с надписью «За дезертирство и грабеж»11. Откат красных армий принял обвальный характер. Деморализованные войска не задерживались долго на новых рубежах и продолжали бегство. С занятием станицы Усть-Медведицкой белыми положение характеризовалось красными как «катастрофическое». После
разгрома 9-й красной армии на Балашовском направлении, в образовавшиеся два прорыва вошла Донская армия под командованием Генштаба генерал-лейтенанта Владимира Ильича Сидорина, поведя наступление на север. За допущенное поражение Троцкий немедленно снял командующего Кня-гицкого и командира экспедиционного корпуса Хвесина. На его место был спешным порядком возвращен Миронов, который застал лишь 3 тысячи деморализованных бойцов из некогда сильного 15-тысячного корпуса. Миронов объявил мобилизацию в Усть-Медведицом и Хоперском округах, призывая казаков не идти к белым, но после 3-х месяцев геноцида желающих служить у красных не находилось... 20 июня 1919 года А. И. Деникин, находясь в освобожденном Царицыне, издал «Московскую директиву». В стратегическом отношении директива подразумевала нанесение главного удара по сходящимся к центру направлениям — на Курс и Воронеж, прикрываясь к западу движением по Днепру к Десне. «Поход на Москву получил поддержку далеко не у всех лидеров ВСЮР. В числе противников похода был генерал барон Врангель и командующий Донской армией генерал-майор Владимир Ильич Сидорин. Отношение Сидорина к директиве объяснялось психологическим фактором колебавшегося донского и кубанского казачества о выходе за пределы казачьих областей. Он считал, что перед дальним походом необходимо создать устойчивую материлаьную базу на освобожденных территориях. Врангель считал необходимым нанесение главного удара через Урал и поход на соединение с армиями A.B. Колчака. В своих работах Врангель характеризовал «московскую директиву» «смертным приговором Вооруженным Силам Юга России». Тем не менее в официальной переписке, Врангель сообщал Деникину, что его армия «почти не встречая сопротивления, идет к Москве...»23. Деникин в те дни отмечал, что «...не закрывая глаза на предстоявшие еще большие трудности, я был оптимистом... Оптимизм покоился на реальной почве: никогда еще до тех пор советская власть не была в более тяжелом положении и не испытывала большей тревоги.»24
Директива Деникина предписывала свершение ряда действий пяти командующим генералам Врангелю, Сидорину, Май-Маевскому и Добровольскому, а также командованию Черноморского флота для обеспечения движения на Москву. Врангель должен был выйти на фронт Саратов — Ртище -во — Балашов и продолжить наступление на Пензу, Рузаевку и Арзамас, двигаясь далее на Нижний Новгород, Владимир и Москву Сидорину ставилась задача выйти на фронт Камышин — Балашов и развивать удар в направлении на Москву через Воронеж, Козлов, Рязань, Новый Оскол, Елец и Каширу. Май-Маевский должен был наступать на Москву в направлении Курска, Орла и Тулы. Для обеспечения с запада ему предстояло выдвинуться на линию Днепра и Десны, занять Киев и прочие переправы на участке Екатеринос-лав — Брянск. Добровольский должен был выйти на Днепр от Александровска до устья Днепра, имея дальнейшим в виду занятие Николаева и Херсона. Черноморский флот, по замыслу Главнокомандующего, должен был блокировать Одессу. Деникин замечал впрочем, что стратегия не допускает разброски сил и требует соразмерной им величины фронта. «Мы же расходились на сотни верст временами преднамеренно, временами вынужденно...»25. В ходе выполнения директивы возникли трения между командующими генералами Врангелем и Сидориным, тянувшими 1-й Донской корпус каждый в своем направлении: Врангель командовал корпусу следовать в Камышин, а Сидоров отдавал приказ о переброске его к Балашову. Неожиданно Шкуро взял Екатери-нослав, не предвидя того, что для обороны этого района потребуются значительные силы. В итоге, признавался Деникин, «мы занимали огромные пространства, потому что, только следуя на плечах противника, не давая ему опомниться, устроиться, мы имели шансы сломить сопротивление превосходящих нас численно сил»26. Отданная Деникиным директива связывалась еще и с ростом массового антибольшевистского сопротивления в прилегающих к фронтам районах и, как следствие этого, к росту числа добровольцев в ВСЮР: «Мы понимали, что деремся за Россию, что деремся за саму
