Тайны белого движения. Победы и поражения 1918-1922 годы - Гончаренко О.Г.
ISBN 5-9533-040 1-3
Скачать (прямая ссылка):
в силу того, что входящие в них кубанские казаки могли по собственному желанию внезапно бросить фронт, а после так же стихийно самоорганизовываться, в зависимости от общеполитической конъюнктуры. Офицеры не могли совладать с дезорганизованной солдатской массой. Кубань не имела ни цели своей борьбы, ни лидеров, ни возможности защитить свою территорию и призрачные демократические «гражданские свободы», о которых Кубанская Рада вела нескончаемые разговоры на каждом из своих заседаний.
Для налаживания связи с Кубанью Корнилов командировал генералов М.С. Лукомского и Ронжина, которые, переодевшись, оставили Добровольческую армию, двигающуюся на восток, и выехали в Екатеринодар. По пути в город генералы были схвачены красными отрядами, попали на допрос к командующему армией Сиверсу Были допрошены и бежали, петляя и пересаживаясь с поезда на поезд, спасаясь от своих преследователей столь интенсивно, что вместо кубанской столицы оказались на Украине, в Харькове...
Разведка Красной армии обнаружила двигающуюся Добровольческую армию, и начались наскоки мелких групп и соединений красных. Корнилову доносили, что положение в зимовьях, куда изначально был нацелен поход, было далеко даже от самых скромных ожиданий и что провести зиму и набраться сил у добровольцев там не получится. Скрепя сердце Корнилов развернул армию и повел ее на Екатеринодар. Пройдя последнюю донскую станицу Егорлыцкую, добровольцы оказались на Ставрополье, где были атакованы Дербентским полком при поддержке отрядов красногвардейцев и артиллерийским дивизионом у села Лежанки. Корнилов дал приказ атаковать противника сходу, направил Офицерский полк прямо на противника и одновременно дал указание Партизанскому и Корниловскому полкам обойти противника с флангов. У Гуля читаем: «Мы идем цепью по черной пашне. Чуть-чуть зеленеют всходы. Солнце блестит на штыках. Все веселы, радостны — как будто не в бой... Недалеко от меня идет красивый князь Чичуа, в шинели нараспашку, командует: «Не забегайте вы там!Ровнее, господа!»и.
Юнкера-артиллеристы стали выкатывать пушки на прямую наводку. Отряд Маркова атаковал противника, переправившись через едва замерзшую речку. Удар оказался неожиданным для большевиков, в их рядах началась паника, завершившаяся быстрым отходом, с оставлением артиллерийских орудий. В этой атаке добровольцы потеряли убитыми 3 (!) человека, красногвардейцы и «революционные» солдаты — свыше 250 человек. Еще примерно такое же количество было поймано добровольцами на селе Лежанки и расстреляно. Гуль свидетельствует: «Пленные. Их обгоняет подполковник Неженцев, скачет к нам, остановился — под ним танцует мышиного цвета кобыла. «Желающие на расправу!» — кричит он. «Что такое?.. — думаю я — Расстрел? Неужели?»... Я оглянулся на своих офицеров. Вдруг никто не пойдет, пронеслось у меня. Нет, выходят из рядов. Некоторые, смущенно улыбаясь, некоторые с ожесточенными лицами. Вышли человек пятнадцать. Идут к стоящим незнакомым лицам и щелкают затворами. Прошла минута. Долетело: пли! Сухой треск выстрелов, крики и стоны...»
Войска Корнилова вступили на Кубань. Наперерез добровольцам красные начинают бросать отряд за отрядом. Лишь только стремительный натиск добровольцев опрокидывал эти отряды и обращал их в бегство. Корнилов стремился занимать населенные пункты, ибо, не решившись на атаку на ночь глядя, армия оставалась бы под холодным небом в степи. Так продолжался поход, пока 4 марта не разыгралось сражение с 14-тысячной армией Сорокина, стоявшей на станции Коре-новской. В лоб на нее пошли юнкера и студенты под командованием Боровского. Почти все они были убиты или ранены шквальным огнем красноармейцев, при массивной артиллерийской поддержке. В охват Корнилов направил свой последний резерв — белых партизан и чехословаков. Белые дрались до последнего патрона. Снаряды в белом артдивизионе тоже подходили к концу. Корнилов приказал обозникам выдать весь последний резерв боеприпасов, а когда из обоза пришло донесение о кавалерийской атаке красных, он приказал обозу занять оборону и защищать себя своими силами. Обо-
зные солдаты, раненые, переворачивая телеги, установили два действующих пулемета системы «максим» и, заняв круговую оборону, отстреливались, как могли. Корнилов лично остановил попятившиеся цепи и с взводом верных своих текинцев обошел станицу с тыла и открыл огонь по тылам красных. Подбодренные этим, добровольцы поднялись в общей атаке. «Вперед, братцы! Вперед!»—раздаются голоса. Двинулись вперед одиночки, группами... Крики ширятся. «Вперед, вперед...» Вся цепь пошла. Даже далеко убежавшие медленно возвращаются... На полотне наш пулемет, за ним прапорщик-женщина Мер-сье, прижалась, стреляет по поезду и звонко кричит: «Куда же вы ?! Зачем назад ?»..Л пули свистят. Видны большевистские цепи и далеко на полотне их бронированный поезд...»,2, — живописует мемуарист. Не выдержав атаки, красные побежали. Однако потери добровольцев на этот раз были значительными, составив около 400 человек убитыми и ранеными. Раненых наспех перевязывали и направляли в обоз, медицинских сестер не хватало, едва справлялись с теми, кто мог сам прийти на медицинский пункт. «На будке одна сестра. Около нее сидят, лежат, стоят раненые. «Сестрица, перевяжите, пожалуйста». «Сейчас, сейчас, подождите, не всем сразу», — спокойно отвечает она. «Вот, видите, я на позиции одна, а все сестры где? Им только на подводах с офицерами кататься», — рисует картину Гуль.
