Русь Нордическая - Дёмин В.Н.
ISBN 978-5-9533-2151-8
Скачать (прямая ссылка):
* * *
Обширный арктический архипелаг Новая Земля (Матка) был излюбленным местом охоты русских поморов. Каждое лето под парусами они плавали туда по давно проторенной дороге— через Белое море— в Мурманский ледовитый океан (или по-другому: Соловецкую пучину) и далее по ветру до самой Матки. Веками известный путь...
ПРЕЛЮДИЯ 6.
(1727 ГОД. ЛЕДОВИТЫЙ ОКЕАН,
НА ПУТИ К МАТКЕ - НОВОЙ ЗЕМЛЕ)
С попутным ветром и раздутым, как бычий пузырь, парусом судно птицей летело на северо-восток (рис. 10). Поморы, укутавшиеся кто в доху, кто в тулуп, полулежали на палубе, прислонившись к бортам. Только старшой — кормщик Василий Дорофеевич Ломоносов — неподвижно сидел на корме, выдерживая хорошо знакомый курс на Матку.
— Батяня, — приставал к нему с очередным вопросом великорослый сын Михаил (рис. 11), которому шел шестнадцатый год. — А правда сказывают, что на Матке из-под земли колокольный звон доносится?
— Это ты лучше у Никодима спроси, — усмехнулся отец. — Небось он на Матке не токмо колокола слыхивал...
— Расскажи, расскажи, дед Никодим, — принялись упрашивать другие поморы.
— Да чего уж там, — отозвался наконец седобородый старик с нахлобученной до самых бровей шапке. — Было дело — никак уже двадцать лет тому назад, когда зверя начал
Рис. 10. Модель поморского посреди Матки гора деля-
на Матке бить. Посреди Матки, значит, города есть, не нашим земным городам чета. Церкви в эфтом городу ледяные, дома тоже. А живут там на просторе, в таком захолустье, куда живой душе не добраться, все охотнички да ловцы, что на Матке исчезли... Вот тебе крест, видел я, братцы, великое чудо. Быдто висит
судна
ная, а на эфтой горе все
церкви да церкви, и сколько эфтих церквей, поди, не сосчитать, — одна другой выше, одна другой краше. Колоколенки — словно стеклянные, тонкие да прозрачные такие. И только я стою, вдруг со всех эфтих колоколен звон поднялся. Я обмер да скорее назад. А вот еше что старики-поморы сказывают. Попари, ну, значит — лопь белоглазая, что раньше повсюду на Севере обитала, однажды под землю ушла. Но вот, говорят, не вся: кое-кто погрузился на дно океана и там продолжает жизнь. Под водою, как и наверху: те же горы, леса, бродят звери, летают птицы. Чудь эта подводная пасет
под водой не только оленей, но и моржей, тюленей, разводит вместо коров дельфинов, отбиваясь от нападения акул с помощью огромных железных луков и каменных стрел.
Впечатлительный Михаил не отрывал глаз от рассказчика. В который раз с отцом в море выходит, а вот на Матку до сих пор плавать не доводилось. Неведомая земля... Впрочем, разве такая уж и неведомая? Если послушать Никодима, так там посреди Педовитого моря настоящий остров Буян, про который в сказках рассказывается да в старинах поется! Хотя нет, в старинах несколько по-иному. Как это вчера поморы пели про Соловья Будимировича?
Рис. 11. Юноша Ломоносов на берегу Студеного моря. Скульптор А. Иванов. 1845
Из-за моря, моря Студеного Выплывают корабли Будимировы.
Тридцать кораблей без единого,
Нос-корма по-звериному,
Бока взведены по-туриному.
А и вместо глаз было вставлено
По камню было по яхонту,
Вместо бровей было прибито
По черному соболю сибирскому... *
Неужто все это когда-то на самом деле было? Ведь в памяти народной пустое не отложится, просто так не задержится. Вот и про Новую Землю— Матку бают так, как будто про дом родной... Понятно, что шестнадцатилетний холмогорский отрок не мог тогда знать о древнейшей истории Арктики, о тех давно минувших временах, когда здесь, на месте Ледовитого океана, процветал благодатный край. Но народ-то помнил! Хотя и придавал памяти своей полусказочную форму.
— Дядя Никодим, а дальше там, в океане, что? Там, за северным горизонтом, куда летом льды уходят? Что ежели туда на лодье ** поплыть — куда приплыть можно?
— Дык, плавали ужо, — посерьезнел седобородый помор. — А отыскали что? Гору-адамант увидали и рай земной нашли. Про то, сказывают, даже в старинных книгах написано.
— Остров Буян?
— Не-а, остров Буян совсем давно был да на дно моря опустился. Там и сейчас Царь морской по правде и справедливости правит.
Спустя тридцать пять лет академик Ломоносов уже ставил вопрос по научному: «Посему следует, что в северных краях в древние веки великие жары бывали, где слонам родиться и размножаться и другим животным, также и растениям, около экватора обыкновенным, держаться можно было, а потому и остатки их, здесь находящиеся, не могут
* См.: Шергин Б.В. Океан— море русское. М., 1959. С. 66. ** Современное слово «ладья» в старину писалось через «о». См.: Толковый словарь Владимира Даля.
показаться течению натуры противны» *. Тогда же, но в другой связи, он напишет, пророчески предвидя великое будущее Российского Севера: «<...> Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном <...>»**. (Последние два слова обычно почему-то опускают.)
До конца дней своих помнил великий уроженец российского Севера и слышанные в детстве и юности рассказы поморов о Счастливой земле, что процветала когда-то у самого Северного полюса да погрузилась в пучину океана после того, как обрушилась на планету невиданная доселе катастрофа, сместившая земную ось и превратившая «рай земной» в ледяную пустыню. Про то и древние авторы писали, которые прозывали благодатный полярный край Ги-пербореей. Что касается Царя полюса, превратившегося в Морского царя, то в поэме «Петр Великий» Ломоносов посвятил ему два десятка возвышенных строк:
