Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
149 цель издания „Былого", что он говорил о Панкратьеве, кого рекомендовал в России. Корректуры издания Бурцева препровождались в Департамент полиции вместе с письмами от него — подлинными и в копиях — к нему». Связи Бурцева агентуре были более или менее известны; в особенности обращалось внимание на его знакомых из числа приезжей молодежи, которые по возвращении на родину подвергались наблюдению и преследованию (Лебедева, Ослопова, Замятин, Менкест, Краков, Мальцева, Пальчинская, выехавшая в Россию под присмотром филеров, и др.). В 1900—1912 годах Бурцев был под перекрестным огнем агентуры: с одной стороны, Бейтнер, пользовавшийся его доверием, с другой — Панкратьеву давнишний его знакомый, не спускали с него глаз. Нельзя ручаться, что не было и третьего осведомителя, доносившего на Бурцева. В Департаменте полиции все остерегались друг друга, никто никому не доверял. Часто заведующий Заграничной агентурой не знал, что рядом с em собственными провокаторами работают и другие секретине сотрудники Департамента полиции, петербургского, московского, дворцового или какого-нибудь другого охранного ведомства.
Не ограничиваясь наружным и внутренним наблюдением за эмигрантами-революционерами, Рачковский использовал в отношении них все известные охранке приемы борьбы и в первую очередь прибегал к провокациям и погромам. •fi »
; ?
ПОГРОМ В ЖЕНЕВЕ
»Разгром народовольческой типографии. — Правительственные Награды погромщикам. — Тайное полицейское сотрудничество. — Контрнаступление на революционеров и продолжение погромов.
Парижские дела не отнимали всего времени у Рачковского, он усиленно работал и в других местах, в том числе во французских провинциях. Рачковский распространил активную деятельность на те европейские государства, в которых пустила прочные корни русская политическая эмиграция, прежде всего в Швейцарии. Здесь его внимание поначалу было сосредоточено главным образом на народовольческой типографии в Женеве.
Переехав в начале ноября 1886 года из Парижа в Женеву, Рачковский с помощью своих сотрудников — Бинта, Милевского, Турина и еще какого-то швейцарского гражданина — в ночь с 20 на 21 ноября произвел вооруженное нападение на типографию «Народной воли». Он сам принимал участие в разработке плана нападения на типографию, которая, по его словам, «до сих пор составляла главную основу революционной деятельности заграничного отдела „Народной воли"».
Женевская типография была за ночь разгромлена начисто. Налетчики разбили и выбросили несколько десятков пудов типографского набора. По улицам Женевы они раскидали более тысячи еще не сброшюрованных экземпляров пятой книжки «Вестника Народной воли», «Календаря Народной воли», сочинений Герцена. Наутро аккуратные женевцы с ужасом обнаружили, что их чистенький город замусорен громадным количеством свинцовых «чушек» и бумажных обрывков с текстами на
151 русском языке. Можно себе представить, что думали и говорили вслух чистоплотные швейцарцы об издателях этой литературы, клочки которой разлетелись по всей Женеве. Находившиеся в типографии несколько тысяч экземпляров других, уже отпечатанных изданий были уничтожены налетчиками на месте. Естественно, такой бандитский налет мог произойти только с молчаливого согласия женевской полиции.
Директор Департамента полиции Н.П.Дурново был чрезвычайно горд этой победой над заграничной крамолой, министр внутренних дел граф Д. А. Толстой тоже был чрезвычайно доволен и счел своим верноподданническим долгом доложить о подвиге Рачковского и его сотрудников царю. Рачковскому был высочайше пожалован орден св. Анны III степени, а сам он произведен в чин губернского секретаря. Дворянину Владиславу Ми-левскому пожалован чин коллежского регистратора. Товарищ министра внутренних дел Оржевский признал деятельность парижской агентуры «заслуживающей полного одобрения и поощрения». Он назначил большие денежные награды всем служащим агентуры: Рачковскому — 5000 франков, его сотруднику в Женеве Турину — 3000 франков, Милевскому — 1500 франков, Бинту — 1500 франков, сотруднику Л.— 500 франков, Барлэ — 500 франков. Филерам Продеусу, Козину и Петрову было отпущено по 300 франков, Мельцеру — 250 франков, Росси, Амали и Лазару по 200 франков. 500 франков было выплачено филеру Риану, которого Рачковский аттестует весьма оригинально: «к сожалению, единственный способный и в высшей степени добросовестный агент французской организации».
Народовольческая типография в Женеве скоро возродилась, но Рачковский произвел на нее новый налет и опять уничтожил отпечатанные листы, книги и все шрифты. В набеге, по донесению Рачковского, участвовали «французский гражданин Бинт, швейцарский гражданин (тот же, что и в первый раз) и наблюдательный агент». За «новый подвиг» Бинт получил 5000 франков и золотую медаль на Станиславской ленте, а швейцарский гражданин лишь 600 франков.
Проникновение политического сыска в европейские страны сопровождалось разрешениями правительств го-
152 Европы на размещение у них представителей кой политической полиции и тайными соглашения-полицейском сотрудничестве и взаимодействии с іским правительством. Поскольку русские рево-«онеры предпочитали проводить опасные эксперименты со взрывчаткой в основном за границей, полиции Ш^опейских стран считали, что в их интересах помогать ШСской Заіраничной агентуре в преследовании заговор-PffiOB.
