Особый отдел империи - Борисов А.
ISBN 5-224-01443-3
Скачать (прямая ссылка):
52 by С помощью княгини Ливен в 1828 году Николай I ¦ішел в тайный контакт с Каннингом. Новому самодержцу это было необходимо, чтобы избавиться от «слишком назойливых стремлений Меттерниха демонстрировать перед всей Европой, что перемена, происшедшая на русском престоле, будто бы всецело выгодна дйЯ Австрии и особенно радостна лично для Меттерниха. Николай, несомненно, знал о начавшемся сближении его покойного брата с Каннингомл о резком охлаждении Александра к Меттерниху благодаря усилиям все той же Дарьи Ливен. И если была какая-нибудь идея, унаследованная Николаем от его брата и прочно, до самой Крымской войны, засевшая в его голове, то это ?ыла именно мысль, переданная Каннингу от Александра через посредство княгини Ливен: Англия и Россия должны вдвоем сговориться относительно турецких дел. Александр подразумевал прежде всего греческое восстание. Николай ставил вопрос шире и откровеннее, чем Александр, который, впрочем, тоже, говоря о греках, явно думал о Черноморских и Средиземноморских проливах. Каннинг, при непосредственном участии госпожи Ливен, тотчас же пошел навстречу намечающемуся стремлению царя сблизиться с Англией в обход Австрии к Франции.
Когда же в 1832 году Николай проведал от Дарьи Ливен об антирусских тенденциях одного молодого английского дипломата, Чарлза Стрэтфорда Каннинга, двоюродного брата Джорджа Каннинга, то он снова обратился за помощью к княгине. Именно ей министр иностранных дел России граф Карл Нессельроде по поручению царя написал частное письмо с тем, чтобы она дала как-нибудь знать руководителям английской политики Грею и Пальмерстону о нежелательности посылки Стрэтфорда Каннинга послом Англии в Россию. Тайная миссия Ливен поначалу шла успешно. Она сумела уговорить" премьер-министра Грея, и тот счел, что дело на этом окончено. Но Пальмерстон решил опубликовать в газетах, что назначение Стрэтфорда уже состоялось. Предварительно он дал на подпись королю Вильгельму IV указ о назначении Стрэтфорда послом в Петербург. Когда сообщение появилось в прессе, Пальмерстон послал обычный запрос об «агремане» русскому
53 правительству, рассчитывая, что Николай не решится отказать. Однако, подстрекаемый Дарьей Ливен, Николай решился. Он приказал Нессельроде объявить Паль-мерстону, что не примет Стрэтфорда. Пальмерстон настаивал. Николай оставался непоколебим. Пальмерсто-ну, не без влияния княгини Ливен, пришлось признать, что коса нашла на камень, и подчиниться. Ливен постоянно информировала своего брата, шефа жандармов Бенкендорфа, и Николая I также и о настроениях русской эмиграции в Англии, немногочисленной в то время.
Возложение сыщицких обязанностей на русских дипломатов не всегда приводило к желанным результатам. Как писал в 1858 году Герцен, «все дельные русские дипломаты ясно понимают, что ничего нет общего между сношениями России с другими державами и вертепом III Отделения. Делать жандармов из послов — изобретение Николая». Однако в прямые обязанности русских дипломатов за границей входило возвращение в Россию политических эмигрантов, в первую очередь П. В. Долгорукова, И.Г.Головина, М.А.Бакунина, Н.П.Огарева. И тут дипломатическому корпусу уже по роду службы приходилось сотрудничать с III Отделением. Такое «сотрудничество» было замечено Герценом. Им были преданы гласности провокационные попытки заполучить «вреднейшего эмигранта» князя П.В.Долгорукова. В «Колоколе» появилась переписка князя с русским правительством:
«Российское Генеральное консульство в Великобритании, № 497.
10/22 мая 1860 года.
Нижеподписавшийся, управляющий Генеральным консульством, имея сообщить князю Долгорукову официальную бумагу, просит сделать ему честь пожаловать в консульство послезавтра в четверг, во втором или третьем часу пополудни.
Ф. Грот».
«Лондон, 10/22 мая 1860 года.
Если господин управляющий Генеральным консульством имеет сообщить мне бумагу, то прошу его сделать
54 Ipe честь пожаловать ко мне в отель Кларидж, в пят-Щщу 13/25 мая, во втором часу пополудни.
Петр Долгоруков».
«Российское Генеральное консульство в Великобри-тании, № 498. VJl 12/24 мая 1860 года.
Нижеподписавшийся, управляющий Генеральным консульством, имеет поручение пригласить князя Долгорукова немедленно возвратиться в Россию вследствие Высочайшего о том повеления. Нижеподписавшийся иросит князя Долгорукова почтить его уведомлением о получении сего сообщения.
Ф. Грот».
«Письмо к начальнику III Отделения. Лондон. 17/29 мая 1860 г.
' Князю В. А. Долгорукову.
_ Почтеннейший князь Василий Андреевич, вы требуете меня в Россию, но мне кажется, что, зная меня с детства; вы могли бы догадаться, что я не так глуп, чтобы явиться на это востребование? Впрочем, желая доставить вам удовольствие видеть меня, посылаю при сем мою фотографию, весьма похожую. Можете фотографию эту сослать в Вятку или в Нерчинск, по вашему выбору, а сам я — уж извините — в руки вашей полиции не попадусь, и ей меня не поймать!
Князь Петр Долгоруков».
В «Колоколе» были также опубликованы пояснения П. В. Долгорукова по поводу этой переписки с консулом Гротом и своим родственником князем В. А. Долгоруковым, бывшим с 1856 года начальником III Отделения: «В нашем веке неоднократно видели, как политические эмигранты возвращались на родину, а члены правительства, их дотоле преследовавшие, обрекались на изгнание. Искренно желаю, чтобы дом принцев Голштейн-Готторпских, ныне восседающий на престоле Российском, понял наконец, где находятся его истинные выгоды; желаю, чтобы он снял наконец с себя опеку царедворцев жадных и неспособных (мнимая к нему преданность коих не переживет годов его могущества);
