Работы по истории ислама и арабского халифата Том 6 - Бартольд В.В.
Скачать (прямая ссылка):
До последних десятилетий переводы появлялись чаще; благодаря этому и для неориенталистов доступны исследования на арабском языке о чужих культурах и религиях, составляющие одну из заслуг мусульманской науки. Особенно высоко ценятся труды иранца XI в. Бируни, по специальности математика и астронома, переведенные издателем, немецким ориенталистом Э. Захау, на английский язык. Составленная Бируни еще в молодые годы (27-ми лет) хронология восточных народов заключает в себе кроме изложения хронологических систем древних и современных ему народов от Туркестана до Египта сведения о связанных
3. Главные труды на арабском языке
263
с летосчислением и отдельными днями исторических преданиях, религиозных верованиях и обрядах; сведения излагаются с большим знанием дела и полным беспристрастием, за исключением нескольких нападок иранского патриота против арабов. Издание и перевод теперь несколько устарели, ввиду открытия более полной рукописи 8 (Chronologie orientalischer Volker von Alberuni, hrsg. von С. E. Sachau, Leipzig, 1878; The Chronology of ancient nations... transi, by С. E. Sachau, London, 1879; С. Sa-lemann, Zur Handschriftenkunde).
30 лет спустя написан труд Бируни об Индии, изданный и переведенный тем же ученым и занимающий совершенно исключительное место среди дошедших до нас памятников арабской литературы. Для ознакомления с религией и культурой индийцев Бируни основательно изучил санскритский язык, перевел с этого языка некоторые сочинения на арабский, перевел также с арабского языка некоторые научные сочинения на санскритский, чтобы приобрести расположение и доверие тех индийцев, от которых получал свои сведения. Верования индийцев рассматриваются им исключительно с точки зрения общечеловеческой психологии и общечеловеческих религиозных запросов; часто проводится сравнение с верованиями мусульман и со взглядами мусульманских мистиков; как в прочих религиях, так и в исламе отмечается различие между верованиями толпы и верованиями ученых. Сам Бируни упоминает об одном из своих старших современников, с такой же полнотой и таким же беспристрастием изложившем учения евреев, христиан и манихеев, но эти сочинения, как и вообще большая часть трудов, на которые ссылается Бируни, не дошли до нас, и потому остается неясным вопрос, как объяснить самый факт появления в XI в. мусульманского ученого с таким широким мировоззрением и с таким глубоким пониманием требований, предъявляемых к научному исследованию (AlberunV s India... ed. by E. Sachau, London, 1887; Alberuni's India... An English edition by E. С. Sachau, London, 1888 9).
Из арабских трудов по истории религиозных и философских учений более всего известен труд другого восточного иранца, жившего на сто с лишком лет после Бируни, Шахристани, переведенный еще в половине XIX в. на немецкий язык. Шахристани пользовался в широкой степени чужими трудами и лично не производил таких исследований, как Бируни; все же им собран значительный и в общем достоверный материал, изложенный с достаточным беспристрастием;, большею частью (хотя не везде) автор остается верен своему решению излагать различные
8 <Недостающие части изданы по вновь открытым рукописям К. Гарберсом, И. Фюкком и А. Халидовым (см. Халидов, Дополнения); полный русский перевод осуществлен М. А. Салье.>
9 <Издание и перевод Захау воспроизводились в неизменном виде э 1910 и 1925 гг.; текст был повторно издан Низамуддином в Хайдерабаде в 1958 г.; русский перевод вышел в Ташкенте в 1963 г.>
264
Мусульманский мир
учения «без ненависти к одному и без пристрастия к другому» (Cureton, Book of religious and philosophical sects by Muhammad asch-Shahrastani, London, 1840—1846; Asch-Schahrastani's Religionspartheien und Philosophen-Schulen, ubers, von T. Haarbrucker, Halle, 1850—1851).
Иную цель имело сочинение под тем же заглавием, написанное еще в XI в. испанским богословом Ибн Хазмом. Иби Хазм принадлежал к числу суровых и последовательных захиритов — приверженцев внешности (захир), т. е. буквы Корана. Захиритство в исламе и родственные ему учения во многом соответствовали протестантизму в христианстве; буква священного писания ставилась выше церковных традиций. Казалось бы, что такое поклонение букве священного писания налагает оковы на мысль; но в то же время разрыв с традицией был связан с разрушением авторитетов; каждый становился лицом к лицу с первоисточником своей веры и, опираясь на него, мог свободно судить о мнениях даже авторитетных богословов, что приучало к некоторой свободе мысли. Для Ибн Хазма изложение учений иноверцев и еретиков является только материалом для полемики с ними; этой цели он не скрывает и видит долг беспристрастия только в точном и исчерпывающем ршложении опровергаемого учения. Проникнутый ненавистью к догматическим хитросплетениям, он издевается над мнением ученых богословов, что мусульманином нельзя быть без точного знания имен и атрибутов бога, и отдает предпочтение простой вере в бога и его пророка; увлечение катехизической простотой веры делает и язык его простым и энергичным; хитросплетения слога для него так же ненавистны, как хитросплетения схоластической догматики. Для сложности арабской культурной жизни характерно, что суровый и фанатичный богослов был в то же время автором необыкновенно прочувствованного и целомудренного трактата о любви. Богословский труд Ибн Хазма доступен до сих пор только в подлиннике, притом только в восточном (египетском) издании 1899—1903 гг.; трактат о любви издан русским ученым также только в подлиннике, но с подробным изложением содержания на французском языке 10 (Abu-Muhammed-Ali-ibn-Hazm al-Andalusi, Tauk-al-bamama, publ. par D. K. Petrof, St. Pe-tersbourg — Leide, 1914).
