Битва ставок. Великое противостояние 1941-1945 - Александров А.
Скачать (прямая ссылка):
— После овладения Бернау 1-й дивизион гвардии майора Зю-кина из состава 30-й гвардейской пушечной бригада 47-й армии в одиннадцать часов нанес первый залп по Берлину. Спустя три часа два залпа по столице рейха нанесла дальнобойная артиллерия 79-го стрелкового корпуса генерал-майора Переверткина 3-й ударной армии.
Верховный как бы подвел итоговую черту:
— Вот эти залпы, товарищи, и будем считать началом штурма Берлина. Они приближают окончательную победу.
Начальник Генштаба продолжил итоговый доклад:
— Войска 5-й ударной армии, при участии 11-го и 12-го гвардейских танковых корпусов, завершили прорыв третьей полосы
463
обороны противника и в районе Везендаля вклинились во внешний Берлинский оборонительный обвод.
8-я гвардейская армия, взаимодействуя с 1-й гвардейской танковой армией, 20 апреля продолжала прорыв третьей полосы вражеской обороны.
— Когда 9-я армия немца будет изолирована от Берлинского гарнизона? — поставил вопрос Верховный.
— Это произойдет тогда, товарищ Сталин, когда 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко овладеет Цоссенским укрепрайоном и пробьется к Бонсдорфу, то есть не позднее 22 апреля, — четко доложил начальник Генштаба.
— И затем три дня спустя, товарищ Антонов, должно состояться полное окружение Берлинского гарнизона? — Верховный медленно оторвал пристальный взгляд от карты.
— Войска 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов отстают на два дня от утвержденного Ставкой плана операции, — уклончиво возразил начальник Генштаба.
— За сегодняшний день 4-я гвардейская танковая армия совершила бросок вперед на сорок пять километров. Еще два таких перехода, и она непременно ворвется в Потсдам, — не согласился Верховный.
— 3-я и 4-я гвардейские танковые армии уже оторвались от общевойсковых армий на тридцать пять километров, товарищ Сталин. На флангах ударной группировки 1-го Украинского фронта «висят» Котбусская и Шпрембергская группировки противника, способные нанести сильные контрудары по тыловым коммуникациям маршала Конева, — выдвинул весомый аргумент против авантюрных действий 3-й и 4-й гвардейских танковых армий Антонов.
— Надо быстрее разгромить обе группировки немца, товарищ Антонов, чтобы они не угрожали тыловым коммуникациям наших армий, — сердито бросил в ответ Верховный.
Стремительный рейд 3-й и 4-й гвардейских танковых армий к исходу 20 апреля обеспечил отсечение группы армий «Висла» от группы армий «Центр». Котбусская и Шпрембергская группировки врага оказались в полуокружении. Прорыв советских танков в район Вюнсдорфа вызвал переполох в Цоссене, в штабе ОКВ и Генштабе ОКХ.
Преодолев упорное сопротивление на обводе Берлинского оборонительного кольца, к исходу 21 апреля войска 3-й и 5-й ударных и 2-й гвардейской танковой армий Кузнецова, Берзарина и Богданова ворвались в Берлин и завязали бои в Мальхове, Вейсензее, Марцане и Вульгартене.
Кисходу 21 апреля 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко пробилась к Берлинскому оборонительному обводу. До южных окраин столицы рейха оставалось всего двадцать четыре километра.
464
В этот же день 6-й гвардейский танковый корпус Митрофанова овладел Вюнсдорфом, где до самого момента вторжения находился командный пункт группы армий «Висла», и завязал бой в Цоссен-ском укрепрайоне. 7-й гвардейский танковым корпус Новикова пробился к Рехагену.
На исходе 21 апреля с армейского совещания возвратился начальник политотдела 150-й стрелковой дивизии полковник Артюхов, сообщил генерал-майору Шатилову:
— Товарищ командир, от имени Военного совета армии генерал Литвинов вручил нам знамя.
— Что за знамя, комиссар? С какой целью вручено?
— Военный совет учредил. Роздано девять знамен — по числу дивизий. Какая из них овладеет рейхстагом, та и водрузит над ним знамя. В знак полной победы, — уверенно ответил Артюхов и, как бы разъясняя, добавил: — Как-никак, рейхстаг — символ германской государственности.
— Ну что ж, рейхстаг так рейхстаг, — согласился комдив. — Авсе-таки, покажи, комиссар, знамя.
Начальник политотдела снял упаковку, развернул алое полотнище . Оно было шириной около метра и длинной два метра. В верхнем углу выделялись звезда и серп, скрещенный с молотом. Внизу у древка стояла цифра «5».
— Номер у нашего знамени «5», — сказал Артюхов, — но это не значит, что 150-й дивизии заказано быть первой. Я так понимаю ситуацию, командир.
— Правильно, комиссар. Кому что брать, не мы будем решать. Это решит командование фронта, — согласился Шатилов. — Ну а за право быть первыми мы еще посоревнуемся с другими соединениями. Полки надо оповестить.
— Я уже поручил, командир, вызвать в политотдел замполитов полков. Ночью в батальонах, где позволяет обстановка, проведем митинги. Готовится материал в «дивизионке» о врученном нам знамени, — ровно доложил Артюхов.
— Все правильно, — комдив бережно провел рукой по красному полотну знамени: — Действуй, комиссар.
Натиск войск 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов
22 апреля достиг своего апогея. По всей линии соприкосновения шли ожвсточенные бои. Враг отчаянно сопротивлялся, но вынужден был отходить к центру Берлина.
