Битва ставок. Великое противостояние 1941-1945 - Александров А.
Скачать (прямая ссылка):
2-го и 1-го Прибалтийских фронтов с целью освобождения Эстонии, Латвии и Литвы и выхода к побережью Балтийского моря.
Ставка и командование 1-м Белорусским фронтом не переставали искать пути решения оперативных задач в районе Варшавы. Лишь на пятые сутки, 14 сентября, после начала нового этапа наступления совместными усилиями 47-й и 1-й польской армий Гусева и Берлинга войска 1-го Белорусского фронта маршала Рокоссовского пробились в Прагу, восточное предместье Варшавы.
Верховный позвонил маршалу Рокоссовскому. Командующий 1-м Белорусским фронтом доложил, что его войска не в состоянии сейчас освободить Варшаву. Хорошо зная положение дел, Сталин не стал настаивать. Он предложил мнршалуЖукову, только что вернувшемуся из Болгарии, отправиться на 1-й Белорусский фронт. Верховный сказал:
— Вы там свой человек. Разберитесь с Варшавой на месте и принимайте меры, какие нужно. Нельзя ли там провести частную операцию по форсированию Вислы именно войсками Берлинга. Это было бы важно со всех сторон. Задачу командованию 1-й польской армией поставьте лично вместе с Рокоссовским и помогите им организовать дело.
Жуков вылетел из Москвы 15 сентября, а утром следующего дня вместе с командующим 1-м Белорусским фронтом прибыл в Зеле-
344
ну, на КП Берлинга. Командарм 1-й польской доложил, что ему удалось переправить в Варшаву, на Черняков, стрелковый батальон в пятьсот человек. Перед батальоном поставлена задача: соединиться с действующей в городе группой повстанцев, создать плацдарм для переправы1 армии через Вислу.
Критическое положение, а также многочисленные данные о политических интригах командования Армией Крайовой, вынудили маршала Рокоссовского решительно высказаться за прекращение боевых действий в Варшаве. Маршал Жуков поддержал это предложение. Ставка согласилась с их решением, приказала Бер-лингу перейти к обороне.
23 сентября 18-й танковый корпус и 53-я армия, отбросив непрочные заслоны 3-й венгерской армии, пересекли румыно-венгерскую границу и освободили первое венгерское село Баттонья. Встал вопрос о последующих действиях наших, румынских, болгарских и югославских войск на территории Венгрии. Предложение Генштаба о проведении Дебреценской операции оказалось в эпицентре внимания Ставки. Прислал с фронта свои соображения по этому поводу и маршал Жуков:
«Учитывая характер местности и группировку противника перед Малиновским и Петровым, я считаю, что выгоднее было бы армию Кравченко сосредоточить севернее Арада с задачей удара на Дебрецен. С захватом Дебрецена рушится вся оборона венгров, и они вынуждены будут быстрее отходить из района Клужа и из Карпат . Проводимое Малиновским наступление затягивает бои и дает противнику возможность устроить оборону на Тисе».
2
20 июля. В полдень начальник штаба армии резерва полковник Штауфенберг явился к фельдмаршалу Кейтелю, чтобы еще раз обсудить с ним предстоящий доклад о формировании двух ополченческих дивизий, которые срочно требовались Восточному фронту. Начальник штаба ОКВ сообщил докладчику, что оперативное совещание, назначенное ранее на тринадцать часов, перенесено на полчаса раньше и будет коротким, ввиду визита в «Вольфшанце» Муссолини. Он прибывал в Главную Ставку в половине третьего. Затем Кейтель сказал, что разбор обстановки состоится не в бункере фюрера, а в картографическом бараке.
На пороге барака полковник фон Штауфенберг сделал вид, что забыл в бункере начальника штаба ОКВ фуражку, и вернулся обратно . Там, с помощью своего адъютанта Хефтена, он извлек из портфеля химическую бомбу и поставил взрыватель на боевой взвод с десятиминутной задержкой. Привести в боевое состояние вторую
345
бомбу «для подстраховки» они не успели — посыльный Кейтеля поторопил Штауфенберга прибыть на совещание.
Штауфенберг вслед за Кейтелем вошел в барак. При входе он намеренно громко, чтобы слышал фельдмаршал Кейтель, сказал связисту, что он ждет разговора со штабом в Берлине. Как только последует такой срочный звонок, его надо вызвать из зала заседаний.
Войдя в зал, Кейтель и Штауфенберг традиционно приветствовали фюрера. Гитлер ответил им еле заметным кивком. Начальник штаба ОКВ сел между фюрером и Йодлем. Начальник штаба армии резерва сунул портфель под стол, подвинув его ногой так, что он оказался в полутора метрах от Гитлера. До взрыва бомбы оставалось всего пять минут. Медлить было уже нельзя.
Штауфенберг посмотрел на часы и, вполголоса объявив, что должен срочно связаться с Берлином для получения данных к докладу, покинул помещение. Кейтель, ответственный за распорядок совещаний в Главной Ставке, проводил его недовольным взглядом. Хойзингер заканчивал доклад о положении на Восточном фронте. Ход совещания мог нарушиться, и фюрер выразит недовольство.
Спустя минуту Кейтель поручил генералу Буле найти и вернуть в зал Штауфенберга. Тот вышел из зала совещания и с удивлением узнал от связиста, что никаких звонков из Берлина не поступало, а «одноглазый полковник» покинул это помещение. Буле в смятении возвратился в зал заседаний.
