Вариационные принципы механики - Полак Л.С.
Скачать (прямая ссылка):
то же, то это означало, что мы не знаем ни того, ни другого.
13°. Мы по-прежнему считаем, что можно прекрасно дожить до 800-900 лет,
закупорив все поры и дыхательные пути, но обязуемся не производить
подобных опытов ни над кем из опасения, чтобы пациент не достиг внезапно
такого возраста зрелости, который есть смерть.
14°. Мы обязуемся не писать больше в мрачных тонах о счастье,
предоставляя, впрочем, каждому желающему покончить самоубийством, стать
христианином и проч., и проч.
15°. Мы больше не будем унижать немцев: мы признаем, что Коперники,
Кеплеры, Лейбницы, Вольфы, Геллеры, Гохштеды представляют собой кое-что ;
мы учились у Бернулли и будем изучать их и впредь.
Мы признаем также, что г-н профессор Эйлер, который согласился быть нашим
замес тителем, является очень крупным геометром. Он защищал наши
положения посредством формул, в которых мы сами ничего не могли понять;
но те, кто в этом разбирается, уверяли нас, что формулы эти гениальны,
как и другие работы названного профессора, нашего заместителя.
16°. Так как мы от всего сердца хотим заключить прочный и постоянный мир,
мы торжественно обещаем сделать все от нас зависящее, чтобы не преступать
ни в наших рассуждениях, ни в наших поступках трех великих основ
германской философии, а именно: принципа противоречия*), принципа
достаточного основания и принципа непрерывности. В силу этого обещания мы
не позволим себе никаких противоречий в своих писаниях и постараемся
строить свое поведение на разумных основаниях и последовательно**).
17°. Мто касается Вольфа, нашего великого соперника, то ввиду того, что
его труды многотомны, а мы ничего не читаем, мы не можем приняться за
ознакомление с его работами, чтобы иметь право судить о них. Мы сохраняем
поэтому прерогативу, принадлежащую, по нашему мнению, президенту
Академии, - оценивать произвольно достоинства книги, не дав себе труда
прочесть ее.
18°. Тем не менее, чтобы дать еще одно доказательство нашей
благосклонности, мы настойчиво советуем молодым людям прочесть книги
Вольфа прежде, чем презирать их; чтобы дать им хороший пример, мы сами
примемся изучать маленькую книжку логики этого немца, тем более, что в
том полку, где мы служили во Франции в дни нашей молодости, мы не имели
случая слышать о таких вещах.
19°. Наконец, чтобы представить самое большое доказательство нашего
искреннего желания дать отдых литературной Европе, мы соглашаемся на то,
чтобы действие этого договора распространялось и на нашего главного
врага, Вольтера, хотя у нас имеются важные причины не допускать этого.
Если только он даст обещание не упоминать о нас ни в прозе, ни в
*) "Я освобождаю себя от стеснительного обязательства, которому все равно
я не в силах был бы подчиниться: я не буду придерживаться никакого
определенного порядка, а буду переходить от предмета к предмету, как они
придут мне на ум; я даже позволю себе противоречия" (Мопертюи, "Письма"),
**) Игра слов: raison suffisante -¦ достаточное основание, raison - разум
(Прим. перев.).
736
Ф. ВОЛЬТЕР
стихах, мы обещаем, со своей стороны, прекратить наши козни, не прибегая
больше к услугам исполнителя высшего правосудия, чтобы отомстить ему за
его шутки, и не угрожать ему силой своих рук больше, чем силой своего
ума. Мы больше не будем вгонять его в дрожь: пусть он дрожит только
тогда, когда его трясет лихорадка. В конце концов предоставим JIa
Бомеля*) суду его собственной совести.
Помимо этого, чтобы не оставлять Кёнигу и его сторонникам никакого повода
для неудовольствия, наш главный заместитель, Леонард Эйлер**), заявляет
нашими устами следующее:
I. Он чистосердечно признает, что никогда не изучал философии и искренне
раскаивается в том, что поддался моим убеждениям, будто философию можно
знать и не изучая ее. Впредь он будет довольствоваться славой, что из
всех математиков Европы он может написать на бумаге наиболее длинное
вычисление в заданное время.
II. Несмотря на его превосходство в искусстве вычисления, этот великий
человек обещает, кроме того, нашими устами, что он будет более тщательно,
чем раньше, изучать основы этого искусства и их связь с очевидностью,
чтобы не вступать в противоречие с Евклидом, как это, к несчастью,
случалось с ним, по его собственному признанию.
III. И хотя он является фениксом среди алгебраистов, он краснеет и будет
краснеть и впредь за то, что восставал против здравого смысла и
простейших понятий, выводя такие, например, формулы : тело, притягиваемое
к центру силами, непрерывно ускоряющими его движение, остановится в
момент самого сильного разбега***), или же, что было бы всего
удивительнее, что тело в известных случаях исчезает внезапно и нельзя
установить, что с ним сталось****).
Наш главный заместитель опечален тем, что сделал подобные умозаключения,
смехотворность которых доказал ему Робинс*****). Мы же раскаиваемся в
том, что и мы когда-то восхищались этими формулами, что было великим
скандалом среди геометров.
