Мистер Томпкинс внутри самого себя. - Гамов Г.
ISBN 5-7029-0343-9
Скачать (прямая ссылка):
80
Мистер Томпкинс внутри самого себя
равным 100 ангстремам, то полная длина извилистой границы между актиновыми и миозиновыми волокнами, приходящаяся на 1 квадратный сантиметр, составит около полутора тысяч километров. Поэтому даже если мы предположим, что поверхностное натяжение на границе между миозином и актином составляет всего лишь одну дину на сантиметр, то один квадратный сантиметр поперечного сечения мышцы сможет поднять груз весом более центнера.
— Поистине геркулесово усилие! — воскликнул мистер Томпкинс.
Тут как раз подали устриц.
— Разве не странно, что у устриц такие большие уши? — заметил Антонович. — Есть даже такой стишок:
Домик устрица свой строит,
Вряд ли шум ее устроит.
Устрица мрачнее тучи:
Тишина была бы лучше.
— Какое пекло! — подумал мистер Томпкинс, и, действительно, стало очень жарко.
Официантка подала омара, и Антонович продолжил свои объяснения.
— Ракообразные, — заявил он, — имеют много общего с нами, только скелеты у них снаружи, а не внутри. Для небольших существ это дает некоторые механические преимущества. Видите ли ... но тут стало невыносимо жарко. Ресторан, официантки, лодки в гавани покрылись туманом и куда-то исчезли. Мистеру Томпкинсу неудержимо захотелось спать, но к своему удивлению он ... проснулся!
— Хорошо спалось, Сирил? — услышал он смеющийся голос Мод. — Ты проспал на самом солнцепеке часа два.
— Я не спал, я беседовал с Сентом. — попытался было оправдаться мистер Томпкинс.
— Чушь! — фыркнула Мод. — Ты спал сладко, как младенец. Возьми мой крем от загара. Ты весь сгорел.
И мистер Томпкинс охотно последовал ее совету.
Сердце не с той стороны
Телеграмма пришла утром и была очень краткой. Она гласила: «Лечу трансатлантическим рейсом тчк Буду дома к обеду тчк Уилфред». Подобно многим математикам, Уилфред, единственный ребенок мистера Томпкинса и Мод, был очень рассеян и забыл сообщить номер рейса или время прибытия. Дома он не был более года, работая над докторской диссертацией в каком-то большом европейском университете.
Телеграмма была приятным сюрпризом. Уилфред никогда не был любителем писать письма. Они приходили от него не часто, были короткими и неинформативными.
— Чудесно! — воскликнула Мод. — Теперь мы, наконец, узнаем, как ему там жилось. На ужин я зажарю для Уилфреда бифштекс с кровью, как он любит.
Мистер и миссис Томпкинс позвонили в международный аэропорт, находившийся примерно в часе езды от их дома, и узнали, что в тот день ожидалось прибытие с интервалом примерно в час двух самолетов, совершавших трансатлантические рейсы. Мод решила, что она отправится в аэропорт и встретит первый рейс, а если Уилфреда среди прибывших не окажется, останется в аэропорту и подождет прибытия второго самолета. Мистер Томпкинс решил остаться дома и попытался вникнуть в новую полупопулярную книгу о белках, которую он недавно купил. Мистер Томпкинс уже не первый день упорно сражался с описанием лево- и декстроаминокислот и хотел дочитать книгу. Когда Мод уехала, мистер Томпкинс взял книгу, но текст был сложным и не очень интересным, поэтому довольно скоро мистер Томпкинс растянулся в своем удобном кресле и закрыл глаза. Он не слышал, как открылась входная дверь, и проснулся, только когда знакомый голос произнес:
— Привет, папа! Ты все спишь?
Мистер Томпкинс открыл глаза и увидел прямо перед собой своего сына.
— Добро пожаловать! — улыбнулся он. — А где мама? Она поехала в аэропорт встретить тебя.
82
Мистер Томпкинс внутри самого себя
— Жаль! Она, по-видимому, встречает не тот рейс, а я не знал, что меня встретят, и сел в автобус. Надеюсь, она скоро вернется.
— Ох, уж эти мне женщины! — вздохнул мистер Томпкинс. — Вечно они все путают. Садись и рассказывай, как твои дела.
Он внимательно посмотрел на сына и поразился, как сильно тот изменился за какой-нибудь год с небольшим. Перед ним стоял не атлетически сложенный молодой человек, готовый от полноты жизни разразиться смехом по малейшему поводу, а изможденный юноша с ввалившимися щеками и печальным взглядом.
— Ты болен? — с тревогой спросил мистер Томпкинс.
— С точки зрения медицины я вполне здоров, но последнее время чувствую себя скверно.
— Тогда дело поправимо, — приободрился мистер Томпкинс. — Ты, должно быть, перезанимался, да и кормили тебя в аспирантском общежитии скорее всего неважно. Ну да ничего! Мама зажарит для тебя сегодня вечером великолепный бифштекс. Ты и сам не заметишь, как мы с мамой тебя вылечим.
— Но я не ем теперь бифштексы и мясо вообще, — печально произнес Уилфред. — Я живу на масле и водке.
— А что случилось? Почему врачи не могут помочь тебе, если у тебя какие-то неприятности с желудком или пищеварением?
— Нет, врачи тут бессильны и, если смогут помочь, то не скоро. Единственный человек, кто мог бы мне помочь, это индеец-проводник с верховьев Амазонки, но, к сожалению, он умер.
