Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи - Амирьянц Г.А.
ISBN 5-217-03081-Х
Скачать (прямая ссылка):
Прежде, чем привести мнение по этому поводу совершенно несогласного П. И. Казьмина, одно замечание - человека "со стороны". Среди летчиков-испытателей есть одно давнее уже разделение на две категории: военных и гражданских. Каждая по-своему обоснованно считает свою работу особенно сложной и особенно важной. Редко кто из летчиков-испытателей становится авторитетом для обеих категорий. Один из них - это, несомненно, Анохин.
Военный летчик-испытатель I класса Александр Александрович Соколов начинал свою испытательную работу в НИИ ВВС в качестве инженера - после окончания академии Жуковского. Еще учась в академии, он закончил планерную школу. А поступив в НИИ ВВС, прошел также летную подготовку в группе летчиков-инженеров. Сам испытал несколько опытных машин, хорошо знал летную испытательную работу и как инженер, и как летчик. Среди всех летчиков-испытателей, которых он множество перевидел в деле, Соколов особо выделял как раз Анохина. Соколов "пересекался" с Анохиным в разных работах. Но ближе всего узнал и его, и
Амет-хана, и Казьмина при испытаниях крылатого снаряда. Соколов
640 взаимодействовал в этой работе (от военных) с С. Л. Берией и П. В. Цыбиным и летал в качестве летчика-испытателя на носителе Ту-4. В Москве он провел всю подготовительную работу, а заключительная, крымская часть прошла уже без него, поскольку в Москве ему было поручено заняться другой важнейшей ракетной системой "земля -воздух".
Про Анохина Александр Александрович говорил мне: «С одним глазом он летал в самых ответственных, самых серьезных испытаниях. Отчаянно летал и безотказно, привозил настолько удивительные материалы, что инженеры поражались: "Это клад, а не летчик!" Вместе с тем он был скромнейшим человеком. С Анохиным на этих испытаниях крылатого снаряда летал вместо бомбы также Амет-хан Султан. Мой хороший друг и друг Анохина. Я подписывал представление Амет-хана к званию трижды Героя. Но ему за эту работу дали орден Ленина. Еще один участник этой работы Василий Георгиевич Павлов был в моей части, он имел не очень большой испытательский опыт, летал на небольшом числе самолетов. Но звание Героя за эту работу получил. Мало по этой теме летал и П. И. Казьмин из ЛИИ, больше - Ф. И. Бурцев...».
O работе, предстоявшей на КС, Казьмин впервые услышал от начальника летной части ЛИИ С. Ф. Машковского. До того, как стать командиром третьего, "двигательного" отряда, Казьмин был заместителем у тогдашнего командира отряда - С. Ф. Машковского. Но того назначили начальником летной части ЛИИ, и командиром отряда стал Казьмин. О Степане Филипповиче Машковском Казьмин говорил коротко: "Душа-парень". Он ценил в улыбчивом, приветливом Машковском боевого летчика, воевавшего с 1939 г. и получившего звание Героя уже в 1941 г. за сбитые и протараненный им самолеты. Петра Ивановича поразило в Машковском то, что будучи начальником летной части, Героем, он оставался простым, скромным человеком. В летной комнате он мог запросто сделать стойку и походить на руках. В нем не было и тени чванства. Он был ровным в отношениях со всеми. Казьмин ценил в нем и эрудированного сильного летчика-испытателя. С удовольствием ершистый Казьмин, привыкший слышать о себе разное, вспоминал, что и как говорил Игорь Иванович Шелест о работе по дозаправке: "За то время, когда один сильный летчик контактировался один раз, Казьмин делал это десять раз..." Весьма неохотно Петр Иванович говорил, что речь шла о Машковском и тут же пояснял возможную причину, как бы связанную лишь с собой лично: "Дело в том, что Степан как испытатель был вообще-то тяжеловик, а я больше -пилотажник...".
641 О гибели Машковского на тяжелом бомбардировщике В. М. Мясищева М-4 Петр Иванович рассказывал: "Погиб он зимой 1958 г. у меня на глазах. После ремонтных работ, по-видимому, было перепутано подключение триммеров элеронов. Степан взлетел. Машину чуть накренило - он стал снимать усилия триммером, а усилия - возросли. Конечно, трудно было сообразить включить триммер в противопожное направление. Усилий пилотов не хватало. Машина все более накренялась, зацепила крылом полосу, перевернулась и стала рассыпаться. Отлетела задняя кабина, и спасся только один человек -техник М. Д. Михайлов, он потом еще летал и со мной. Остальные члены экипажа сгорели. Мы быстро подъехали к месту катастрофы, но нас уже и близко не подпустили: мало того, что машина горела, -начали взрываться баллоны. Картина была жуткая. Прямо на полосе у тебя на глазах погибали твои товарищи, и ничего нельзя было сделать, чтоб вызволить их. Вместе со Степаном Филипповичем Машковским погиб ведущий инженер по испытаниям Котерев, которого я так же хорошо знал и ценил. Других членов экипажа я знал хуже...".
В рассказе Казьмина о причинах гибели Машковского есть неточность. Гибель экипажа Машковского произошла и на глазах В. П. Васина. Он как раз одевался в полет, и видел происходившее из окна летной комнаты. Все произошло чрезвычайно быстро: действительно, после отрыва возник резкий, нараставший крен машины, и она крылом зацепила землю. По словам Васина, причиной стало то, что из-за ошибки в подключении триммера руля направления руль оказался в крайнем положении.
