Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи - Амирьянц Г.А.
ISBN 5-217-03081-Х
Скачать (прямая ссылка):
На том же планере-парителе Грошева Анохин установил также всесоюзный рекорд высоты полета - 2340 м. Но, пожалуй, наиболее ярким, теперь уже хрестоматийным событием того года, вошедшим в авиационную историю, стало уникальное испытание планера "Рот-фронт", выполненное Анохиным осенью 1934 г.
ИСПЫТАНИЕ "НА ФЛАТТЕР"
Что касается этого испытания С. Н. Анохина, широко известного либо как испытание на флаттер, либо как испытание "на перегрузку", необходимо уточнение и очень серьезное. Да, планер "Рот-фронт", рекордный паритель О. К. Антонова, специально выбранный для этих испытаний, был преднамеренно разрушен в полете. Но причиной
453 разрушения был не флаттер, как об этом писалось и говорилось многократно, в том числе и людьми весьма авторитетными, такими, к примеру, как одним из ближайших сподвижников Н. Е. Жуковского и основателем Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ) В. П. Ветчинкиным. Не была его причиной и большая перегрузка. Впрочем, история эта хоть и противоречива, но весьма интересна и важна, потому стоит рассказать о ней подробнее.
Проблема флаттера, одного из наиболее опасных видов незатухающих, взрывных колебаний конструкции, порождаемых аэродинамическими воздействиями на нее, беспокоила авиаторов задолго до этого испытания, проведенного 2 октября 1934 г. Эта проблема исключительно актуальна и поныне, хотя ее исследованиям посвящено множество работ во всем мире и у нас в стране.
Явление флаттера обычно возникает при достаточно больших скоростях полета, поэтому впервые его очень опасная сущность проявилась на самолетах, имевших относительно большие скорости полета, чем планеры. Однако с ростом скорости полета планеров и снижением жесткости их конструкции, обусловленным повышением весовой отдачи, культуры проектирования, увеличением размеров, в частности размаха и удлинения крыла, столкнулись уже и с опасностью флаттера для планеров. В 1932 г. на восьмом всесоюзном слете планеристов В. А. Степанченок впервые у нас в стране выполнил испытания на флаттер (как тогда говорили, на вибрации) учебного планера типа ПС-1. Опасность этих испытаний состояла в том, что проводились они в парящем полете на относительно небольшой высоте - прочность планера была недостаточной для сколько-нибудь энергичной и продолжительной буксировки. Тем не менее, один из лучших, если не лучший планерист страны того времени, военлет Степанченок - летчик-испытатель НИИ ВВС, сумел закончить испытания успешно, когда на скорости 117 км/ч начались колебания хвостового оперения планера.
После того прошло два года, и на десятом слете планеристов решено было продолжить исследования флаттера в полете, на этот раз на построенном за год до этого и имевшем большой парящий налет планере "РФ-1". Испытания были поручены С. Н. Анохину. Опасность флаттера на этом планере была предсказана теоретически: расчетами была определена так называемая критическая скорость флаттера, при которой следовало ожидать возникновения колебаний, способных разрушить планер как взрыв. Точность этого прогноза - разговор особый. Ясным осенним днем самолет П-5, пилотируемый летчиком Даниловцевым, забуксировал планер с Анохиным на высоту 2500 м, в
454 зону, расположенную между деревней Кочка-Чекрак и северным склоном горы Клементьева в Коктебеле. О том, что произошло в дальнейшем, исчерпывающе ясно написал сам Сергей Николаевич в статье "Как я сломал планер в воздухе", в журнале "Самолет" за 1935 г.:
«... Взгляд быстро окидывает узкий склон и останавливается на крохотной кучке людей - это техком и командование слета напряженно наблюдают за моим полетом. Планер тихо свистит, этот свист рассекаемого воздуха говорит о скорости полета. Взглянул на приборы, стрелка показателя скорости уперлась в цифру 55, а альтиметр показывает, что высота постепенно падает. Под фюзеляжем скрылась деревня Кочка-Чекрак, впереди домики школы, внизу северная долина. Сейчас планер находится над зоной, значит, пора приступать к опыту.
Беглый взгляд на приборы, затем вниз на землю. Плавно отжимаю ручку, и планер, опустив нос, стремительно пошел вниз. Сразу же свист усилился, и земля быстро понеслась навстречу. Глаза смотрят на указатель скорости и, не задерживаясь, кидают беглый взгляд на землю, скользят по крыльям и снова останавливаются на стрелке скорости, она подошла к цифре 130. В голове проносится: "на 130 машина спокойна, это та же скорость, что была на буксире за самолетом". Стрелка быстро ползет дальше по шкале, вот уже 150 км/ч. Даю ручку из стороны в сторону, чтобы создать толчок элеронами для начала вибрации, а сам смотрю на левую плоскость. Никаких дрожаний, а элероны до того тугие, что еле сдвигаешь ручку в сторону, значит, скорость уже велика. Шум растет с каждым мгновеньем. Опять смотрю на крыло, кончик левой плоскости чуть скрутился вниз. Планер уже не свистит, а гудит -чувствуется его сильное напряжение. Стрелка перешла цифру 200 и подходит к цифре 210. Вибрации еще нет. Мое тело изредка отстает от сиденья и вновь опускается на него, что я еще раньше замечал во время пикирований на других планерах. Гул планера настолько возрос, что казалось, он должен оборваться внезапно, как звук лопнувшей струны инструмента. Скорость 220 км/ч. Я насторожен, хочется уловить, почувствовать появление вибрации, но никаких признаков ее. Стрелка подошла к цифре 225, в этот момент срывает крышку кабины, и она вместе с приборами летит вверх.
