Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи - Амирьянц Г.А.
ISBN 5-217-03081-Х
Скачать (прямая ссылка):
Жена Анохина, Маргарита Карловна Раценская, считала мать Сергея Николаевича, Алевтину Павловну, жившую в их семье в войну, своей матерью, и в их с Сергеем Николаевичем квартире всегда, в каждой комнате, в красном углу находилось место святой иконе. Причем, тогда это было не только не принято, не модно, но и довольно "вредно" для тех, чей дом посещали разные люди, в их числе -работники ЦК. Ни Сергей Николаевич, ни Маргарита Карловна в церковь не ходили, но почитание иконы, как почитание матери и предков, от которых унаследованы святыни, как любовь к древнему, возвышенному, духовному искусству, было у них в крови.
У Сергея Николаевича был старший брат Леонид, 1907 г. рождения; энергетик по образованию, он работал в "Мосэнерго". Было у них еще две сестры. Все они - коренные москвичи. Старшая из сестр, Нина, была моложе Сергея на четыре года. Работала чертежником, а потом - кадровиком, тоже в "Мосэнерго". Там ей дали скромное жилье в районе Павелецкого вокзала, куда переехала вся семья. У младшей, Ольги (моложе Сергея на девять лет) была редкая профессия - какое-то время она работала вышивальщицей в промкомбинате. Ольга была особенно привязана к его семье - и в войну, и после нее, и тогда, когда его уже не было в живых. Она как-то рассказывала мне при встрече на даче брата в Кратове о его юности. Юношей, в 1928 г. начинал он свою трудовую жизнь рабочим на Московской железной дороге. И начинал с самой тяжелой работы, на которую после окончания школы-семилетки его определила биржа труда - носильщиком шпал и других тяжестей. Бывало, вспоминала сердобольная сестра, брат приходил домой с окровавленными руками и с рубахой в крови - так было тяжело. Но работать на железной дороге ему было приятнее, чем убираться, как прежде, на рынке - и такой работы он не чурался, чтоб помочь большой
449 семье. Затем несколько месяцев, до середины 1929 г., был чернорабочим: вначале в городском садовом хозяйстве, а потом - на измайловской электроподстанции. Юный Сергей Анохин строил в свое время Центральный парк культуры и отдыха. Здесь же, в ЦПКиО, он совершил впервые прыжок с парашютной вышки. Всегда увлекался спортом, радиолюбительством, техникой, собирал диковинные тогда детекторные приемники, чем немало удивлял свою богобоязненную бабушку. Работа ремонтным рабочим на Московской (Рязано-Уральской) железной дороге (примерно в течение года) не оставила в памяти юноши особо светлых воспоминаний. Не случайно он попал в 1929 г. на работу в автобусный парк - всегда любил автомобили, мотоциклы... Здесь он был сначала чернорабочим, мойщиком и уборщиком машин, кондуктором и, наконец, сбылась его мечта - стал шофером.
1929 г. указан в официальных документах, а вот в своих кратких "Записках профессионала", написанных в 1964-м и изданных в 2000-м г., Сергей Николаевич называет 1927 г., притом говорит, что водительские права ему удалось получить "с великими трудами"... Небольших противоречий, иносказаний о жизни Анохина, как мы увидим в дальнейшем, множество.
Конечной остановкой маршрута № 6 его темно-красного автобуса "Лейланд", ходившего от Сокольников до Петровского парка, был "Аэропорт" на Ленинградском шоссе - знаменитая Ходынка. Самым выгодным и привлекательным для других шоферов был маршрут № 1 -до площади трех вокзалов. Но Анохина притягивала Ходынка. Здесь, на Центральном аэродроме Москвы, во время 20-минутных стоянок и в обеденный перерыв Сергей не столько отдыхал и обедал, сколько бегал наблюдать за полетами самолетов. "Так мне нравились эти самолеты, так хотелось в небо", - делился брат с Ольгой.
"В детстве, которое прошло в районе Павелецкого вокзала, -рассказывала она, - Сергей был бесстрашным мальчишкой. Его страстью были прыжки с высоких крыш. Чем выше была крыша, пусть и двухэтажного дома, тем сильнее она его притягивала..." После своего первого парашютного прыжка он сказал сестре: "Это совсем не страшно. Ты только папе и маме не говори..."
Как-то прибежала соседка: "Сергей собрал всю округу на Москве-реке!" Был ледоход, и Сергей бесстрашно прыгал со льдины на льдину -ему надо было проверить и утвердить себя и в этом.
В школе он учился отлично, а помимо техники всерьез увлекался и самодеятельным драматическим искусством. Долгие годы сестра Оля хранила его школьные тетради. У него был хороший почерк, и он любил
450 делать в них зарисовки всякого рода. Рисовал не очень хорошо, но был увлечен и рисованием. Очень любил коньки, лыжи - вообще спорт. Был крепышом и никогда не болел - лишь один раз заболел воспалением легких, когда зимой, лежа под автобусом, чинил его. Мальчонкой любил запускать воздушных змеев, и Оля была ему первой помощницей в этом занятии. После окончания школы-семилетки он поступил учиться на курсы, составившие в дальнейшем основу энергетического института (МЭИ). Что-то ему там не понравилось, и он ушел с этих курсов.
Он не был бесцельным созерцателем на Ходынке. Но первая же "авиационная", медицинская комиссия почему-то его забраковала. «В дальнейшем, - писал Анохин, - медицинские комиссии не раз "начисто" браковали мое здоровье, а ровно через неделю признавали "годным к испытательной работе на самолетах всех типов"...». Но в самый первый раз повторную "авиационную" медкомиссию, снявшую свой запрет, пришлось ждать три года, в течение которых Сергей особенно усердно занялся спортом: бегал на стадионе, прыгал в длину, играл в футбол...
