Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи - Амирьянц Г.А.
ISBN 5-217-03081-Х
Скачать (прямая ссылка):
Обидно писать о плохом в выдающемся человеке. Но недостойно и пропускать очередную напраслину о своей стране. Чтобы ощутить меру затуманенности сознания даже передовых людей того времени, отметим, что у президента ФАИ Жаклин Кокран те же подозрения, что и у Егера, вполне благополучно сочетались с миролюбивым тоном ее официального выступления: "...Наша конференция посвящена развитию спортивного мастерства и способствует гуманности. Идя в ногу с прогрессом в воздухе и безвоздушном пространстве, мы никогда не должны отрываться от земли. В этом отношении мы можем стать надежной силой в борьбе за мир и дружбу между народами и нациями. Мы можем по-своему помочь перековать мечи, нависшие над миром, в лопасти пропеллеров или турбин для осуществления мирной миссии авиации в жизни человечества...".
В 1959 г., в Москве, на заседании Международной авиационной федерации - за выдающиеся личные достижения в планеризме Раценской был вручен диплом имени Поля Тиссандье. Тремя годами ранее такой же престижной и редкой награды - знака международного признания, был удостоен Сергей Николаевич Анохин. И сегодня, более сорока лет спустя, французские коллеги не забывают Раценскую... Регулярно она получает их добрые послания и приглашения посетить Париж...
ЖИЗНЬ - НА ВОЛОСКЕ. БОЕВЫЕ ПЛАНЕРЫ
Анохина чаще, чем других летчиков - и более молодых, и более здоровых, - вспоминали, когда надо было выполнить необычный полет, на необычной машине. Это касалось не только летных испытаний, но и
491 традиционных показательных выступлений на воздушных парадах в Тушине, где "зрелищность" должна была сочетаться с особой безопасностью номера. Хотя среди наших авиационных спортсменов всегда находились летчики мирового класса, тем не менее, особые обстоятельства заставляли и руководителей авиационного спорта вспомнить о Сергее Николаевиче с его уникальными способностями и опытом выхода из, казалось, самых безнадежных ситуаций. Так, именно в расчете на него в 1961 г. в недрах ДОСААФа был придуман оригинальный номер в исполнении двух машин - планера и вертолета.
Анохин в связи с этим приехал к начальнику Центрального аэроклуба генералу А. Ф. Коссу. К нему же пригласили командира вертолетного отряда ЦАКа Алексея Филипповича Шарова. Было решено, что вертолет Ми-1, пилотируемый Шаровым, должен забуксировать на высоту 700 м планер, в кабине которого находился Анохин. Планер своей носовой частью цеплялся к вертолету с помощью довольно короткого, 50-метрового, троса. Предполагалось, что над аэродромом вертолет уменьшит до нуля скорость поступательного движения. Анохин после этого должен был зависнуть со своим планером на тросе вертолета. Открыв замок в носовой части планера, он должен был отцепиться от троса, "посыпаться" на хвост, а затем опустить нос. Спикировав и набрав скорость, Анохин должен был выйти у самой земли в горизонтальный полет и приземлиться тут же на аэродроме. Этот "номер" предполагалось показать на воздушном празднике 1961 г. здесь же, в Тушине. Первый подъем, расцепка и приземление планера прошли вполне удачно. Дней через пять, приехав в Тушино для второго полета, Анохин предложил Шарову снизить высоту отцепки с 700 до 600 м. И на этот раз все сложилось удачно, хотя высоты для вывода из пикирования оставалось уже совсем немного. Прошло еще несколько дней, и перед следующим полетом Сергей Николаевич сказал Алексею Филипповичу: "Высота будет 500 метров!" Шаров, сам в прошлом боевой летчик, участник войны с Японией и Германией, был наслышан о знаменитом летчике-испытателе Анохине, знал о его мастерстве планериста. Но его охватили, как он сам рассказывал мне, "не то предчувствие, не то тревога". И он решил все же несколько "перебрать" высоту -примерно до 540 м. После того, как вертолет завис, перестав подниматься, Анохин попытался отцепиться, но у него ничего не получилось - заел замок. Несмотря на работу мотора на полном газу, вертолет стал терять высоту - планер цельнометаллической конструкции был для него слишком тяжел. С землей радиосвязью был связан только вертолет, но никаких команд не последовало. Решение, притом жизненно важное решение, надо было
492 принимать чрезвычайно быстро, не более чем за две-три секунды. В противном случае гибель Анохина стала бы неизбежной из-за недостатка высоты. «Вы представляете мое положение? - рассказывал Алексей Филиппович. - Высота уже менее 500 метров! Меня тянет вниз. КП молчит. Что делать? Мне нельзя было терять ни секунды. Я решаю сбросить трос, чтобы он остался на планере. Как только натяжение троса ослабло после моей отцепки, сработала отцепка и у Анохина. Капроновый трос невероятным образом спружинил и, представляете, взлетел выше моего вертолета! Как он не попал мне на винт, не понимаю до сих пор. Я дернул ручку на себя, и трос пронесся вверх буквально в сантиметрах от концов лопастей винта. Если бы мы отцепились чуть позже, через секунду-две Анохину не хватило бы высоты для вывода планера, и он неизбежно погиб бы. Ему не доставало бы тех нескольких секунд, которых не оказалось у Гагарина с Серегиным, когда они погибли...
