Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи - Амирьянц Г.А.
ISBN 5-217-03081-Х
Скачать (прямая ссылка):
Выпивать Анохин стал в ЛИИ. С фронта пришли летчики, уже привыкшие к этому, Амет-хан, Капрэлян, Верников, Бурцев... Напряжение в работе было огромным. И постоянной непреходящей была боль за сына - красивого умного мальчика, у которого были недостаточно подвижны руки и нога. Ужасным дополнительным ударом была нелепая смерть дочери Мариночки, в 1946 г.. Девочка сидела на плечах двоюродного брата. Он споткнулся, и она, перелетев через его голову, ударилась о корни сосны. Произошло все это на глазах Сергея
738 Николаевича на даче в Быкове, которую снимали Анохины. Маргарита Карловна отсутствовала - она готовилась к параду и летала в это время в Тушине. Никто не догадался немедленно обратиться в больницу -решили, что достаточно ограничиться примочками. Но все оказалось гораздо серьезнее, и вскоре, несмотря на интенсивное лечение, девочка умерла.
Прошло короткое время, и на Сергея Николаевича свалилась новая беда. Погиб на работе - на строительстве ТЭЦ - его единственный брат Леонид Николаевич, инженер-энергетик. Пройдет еще несколько лет, и безнадежно заболеет единственная внучка.
Пожалуй, не меньше, чем у Сергея Николаевича, жизненные испытания выпали на долю Маргариты Карловны. Сама летчик, руководитель международного уровня, наконец, мать и бабушка, она обречена была пройти через свои собственные летные происшествия, свои перегрузки и переломы, неудачи и беды своих учеников и подопечных. Мало того, вместе с мужем она должна была вынести не только его земные тяготы и трагедии, но пережить его трудности и беды в воздухе.
В одной из характеристик Сергея Николаевича конца сороковых годов отмечалось: "... Физически развит хорошо, много занимается физкультурой, является лучшим физкультурником среди летного отряда". И более десяти лет спустя, Сергей Николаевич сохранил завидную физическую форму. Михаил Михайлович Громов, занимаясь до глубокой старости физкультурой, зазывал и Сергея Николаевича бегать с ним по утрам на зарядку в сквер рядом с их домом. Анохин жаловался друзьям на себя: "Никак не раскачаюсь...". Но домашние-то знали, что дома, зарядкой Сергей Николаевич занимался вплоть до последних дней.
Своей физической форме Анохин придавал всегда особое значение. Когда Сергей Николаевич был в ударе, он любил, "приняв на грудь", делать стойку на руках. В солидном уже возрасте, на даче он мог повиснуть на суку и вытворять на нем как на турнике такие фокусы, какие были недоступны и молодым. У него была неистребимая жажда летать, и он постоянно тренировал себя физически - и на даче в Кратове, и на даче в Коктебеле. Высшим бахвальством для него было сказать: "Маргош, вот видишь, какой я молодец. Я могу летать, я хорошо себя чувствую!" Почти до самой смерти он летал. Летал, даже когда его списали. Летал у Королева, летал на самоделках и дельтапланах в Крыму, где рядом с дачей, на аэродроме в Карагозе бывал смотр подобной техники, к великой его радости...
739 Судья всесоюзной категории, Анохин в последние годы жизни неоднократно был главным судьей крупных планерных соревнований, и "пробу воздуха", открывая полеты, делал всегда сам. Он был заслуженным мастером спорта, и это редкое звание получил в один день с женой, еще в 1949 г. В Коктебеле он бывал на планерной станции ЦАГИ у профессора А. П. Красильщикова и летал там...
В Коктебеле же у Анохина была моторная лодка. Он смастерил собственноручно водную лыжу, на которой поочередно катались его дочь Наташа, и дочь соседа по даче известного балетмейстера Игоря Моисеева - Ольга. С Моисеевыми Анохины были дружны, и особенно дружили - дочери...
Любимым занятием Сергея Николаевича на море и в последние годы его жизни были подводные погружения с аквалангом. Он дорожил каждым мгновением хорошего солнечного освещения и, забывая все, так увлекался наблюдениями подводных красот, что жена всерьез угрожала ему полным запретом погружений. В лучшем случае, обещала она, будет разрешать ему погружения со страховочной веревкой, которую будет стравливать собственноручно. Подлизываться к строгой жене он умел и умел вымаливать свободу. Естественно, без такой срамоты, как веревка... В море он был влюблен, наверное, так же, как и в небо. Коктебель, кажется, идеально соединял две его любимые стихии...
В доме Анохиных помимо множества фотографий Сергея Николаевича, старинных прекрасных икон и оригинальных подарков хозяину мне особенно нравилась картина, на которой была изображена гора Узун-Сырт. Автор ее - художник Кокорекин - стал другом семьи Анохиных. А познакомилась с ним Маргарита Карловна несколько необычно. Увидев его картину - с морем и облаками над ним, - она сказала ему: "Таких облаков над морем не бывает!" Он посмотрел на нее, но ничего возразить не мог. Они стали лучшими друзьями. Притом, за облака на картине с Узун-Сыртом ему тоже досталось "доброго перца"...
Одним из главных семейных увлечений Анохиных были домашние животные. У Маргариты Карловны и Сергея Николаевича всегда были замечательные собаки. Впрочем, в старообрядческой семье Анохиных любимыми домашними животными были, как раз, не собаки, а кошки. Кошек старообрядцы пускали даже в алтарь, а собакам в доме места не было: старообрядцы признавали только дворовых собак. Маргарита Карловна, напротив, кошек не любила: в ее юности кошка в их доме съела канарейку, и это навсегда бросило тень на всех кошек. С детства она росла с собаками - и во дворе, и в доме. У нее был исключительно
