Летчики-испытатели. Сергей Анохин со товарищи - Амирьянц Г.А.
ISBN 5-217-03081-Х
Скачать (прямая ссылка):
687 от вас не уйду, пока Вы его не возьмете. Да, у него нет высшего образования. Но летчик он - изумительный. Я с ним воевала на фронте. Знаю, как он воевал..."».
Так же хорошо знал Амет-хана супруг Инны Владимировны -штурман Владимир Степанович Паспортников. Он продолжал ее рассказ: «Семья Амет-хана была единственной среди крымских татар, которой раньше других разрешили вернуться в родные места в Крыму. Мы бывали там. Мы дружили с его семьей. У нас часто бывала жена Амет-хана, Инна. Он, к сожалению, относился к ней плохо. А сын его чуть не убил мою Инну Владимировну. Он выпал с балкона (или его сбросили с него "дружки"), почти что ей на голову, когда жена с дочерью шла в магазин. Дочь наша Ольга, та от страху потеряла сознание... Ребята его, два сына, были... сорви-головы. Амет-хан часто гостил у нас дома. Очень любил Ольгу Федоровну, мать Инны, она была опытным педагогом, и вот он, бывало, упрашивал ее заняться его сыновьями.
Однажды, часов в десять вечера (я уже спать собирался - утром надо было рано вставать), позвонил Амет: "Инна, Володя! Приходите ко мне! Только быстро!" "Мне утром рано улетать - не могу", - ответил я ему. "Ну, пусть Инна приходит!" - настаивал он. Инна пришла к нему, и ничего не поймет: в прихожей висят два кителя. На одном - три звезды золотых, на другом - две. Оказалось: Покрышкин и Лавриненков. Я -чудак не пошел, хорошо Инна пошла!" "Посидели отлично, -вспоминала Инна Владимировна. - Никого больше не было. Вспоминали, обнимались, целовались, танцевали. Это были боевые друзья военной поры..."».
Друзья видели, что у Амет-хана была несчастливая семейная жизнь. Он упустил своих сыновей. У обоих была трагическая судьба. Один его земляк объяснял это своеобразно. Когда сам Амет-хан рос в Алупке, там детей воспитывала вся округа. Все соседи, все взрослые не проходили мимо, если ребенок сделал что-то не так. Поэтому там роль отца была не столь важной что ли. А он им все позволял...
Близким другом Амет-хана был Казьмин. Петр Иванович рассказывал: "У Амет-хана не было особо умной, связной речи. Говорил он резкими, отдельными фразами. Но он был талантливым - как летчик. Ценили его не только летчики, но и инженеры по летным испытаниям, ученые...".
Амет-хан был весьма сдержанным человеком. Но в иных ситуациях и высказываниях был горяч и резок. Все летчики, к примеру, знали о случайном конфликте двух друзей, летчиков-испытателей, выходцев из одного училища, закончившемся однажды нешуточной
688 потасовкой, в которой оказался основательно подправленным нос одного из друзей. Объективно не прав был более сильный летчик, к тому же начальник летной службы, у которого с некоторых пор летчики стали замечать заносчивость. Узнав о физической и моральной травме объективно более слабого летчика, носившего, однако, и сохранившего навсегда прозвище "граф", Амет-хан в сердцах и, казалось, очень серьезно заметил друзьям во время обсуждения происшествия в летной комнате: "Я бы своего обидчика при таком раскладе... зарезал...".
Никто не верит, конечно, чтоб Амет-хан мог кого-то зарезать. К тому же, "травма" "графа" случилась по пьянке и не озлобила его. Прошли годы; мягкий, добродушный "граф", перешедший на работу в ОКБ, провел там значительные испытательные работы, за которые получил высокие награды и сохранил светлое воспоминание о своих погибших друзьях - и обидчиках, и защитниках...
При всей своей природной резкости Амет-хан был деликатным человеком, человеком по-своему внутренне интеллигентным и уж никак не кровожадным. Как то в студеную пору он долго прогревал мотор своего автомобиля. Подкачав спустившую шину, он захлопнул капот и поехал на работу. Не успев отъехать и несколько метров от дома, он, к ужасу своему, услышал жалобные визги. Только тут он заметил. пушистый кончик хвоста, торчавшего из-под капота. Ошарашенный, летчик резко затормозил и выскочил из машины. Но, страшась жуткой картины, подойти к капоту никак не мог. На его счастье, сосед, А. А. Лапин оказался человеком более решительным. Он открыл капот, и робко выглядывавший из-за его плеча Амет-хан облегченно вздохнул: вентилятор мотора не тронул кошку, гревшуюся на теплом моторе. Освободившись, она тут же выпрыгнула из западни.
На юбилее Петра Ивановича Казьмина Амет-хан взял слово: "А вы знаете, как Петька летает?" Все загалдели: "Знаем, знаем!" «Нет, не знаете, - продолжал Амет-хан. - Данила Степанович Зосим как-то дал нам задание - устроить показательный "воздушный бой". Это необходимо было для испытаний прицела. Так вот, Петька меня побил, как я ни старался...». Все были в восторге от слов Амет-хана. Но особенно они согрели душу Казьмина. Он вспомнил, что поначалу в том "бою" Амет-хан, по-видимому, не придал должного значения "противнику", а потом основательно "попотел", но было уже поздно...
(Свой первый самолет-разведчик Ю-88 Казьмин сбил ночью 22 июня 1942 г. Через три недели днем он сбил "Дорнье-215", через пять дней - в паре - еще один "Дорнье-215" (уже ночью), через две недели -ночью же - "Хейнкель-111". Через полтора месяца - вновь "Дорнье-215". В дальнейшем, после большого перерыва, обусловленного
