Интуиция совести - Ухтомский А.А.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка):
По Ухтомскому, ни общество, ни отдельно взятый человек не должны жить по принципу «наименьшего сопротивления», ибо «высшие этажи» центральной нервной системы «останавливают, тормозят, вступают, может быть, в весьма тяжелую борьбу, в конфликт с низшими центрами», потаенно споря с отрицательной тенденцией к покою и омертвению. «Высшие этажи, эти наиболее дальнозоркие и наиболее ориентирующие нас в хронотопе органы,— писал Ухтомский в статье «Доминанта как фактор поведения»,— предвидят предстоящую реальность задолго, у больших людей они могут предвидеть в истории за сотни лет. ибо хронотоп гения чрезвычайно обширен, и именно гениальные деятели в своем индивидуальном поведении для себя чаще всего идут по пути наибольшего сопротивления, для того, впрочем, чтобы достичь намеченного предме-
16
та наилучшим способом и открыть другим это достижение с наименьшей затратой сил*.
Дар предвидения — в истории, в искусстве, в науке — требует от его обладателя абсолютной поглощенности своими, может быть, безотчетными, неясными для других целями. Зачастую у гения не бывает иных аргументов в защиту своей правоты и правды, кроме «индивидуального поведения» — собственной жизни. Ho, писал Ухтомский, «властная доминантная жизнь имеет свой смысл н исторические резоны»: свершения н поступки гения не остаются без последствий— даже ценой гибели он рушит стену человеческой косности и близорукости, сметая малодушные доводы неистребимого «здравого смьгсла*. При этом «интуиция совести и здравое рассуждение находятся между собой а таких же отношениях, как художник, пророк и поэт, с одной стороны, и спокойный, рассудительный мещанин, с другой!»
Поединок рассудка и сердца вечем. Только освященные нравственным ореолом достижения разума становятся долговременной опорой в существовании человечества. Только в постижении самотво-рящих, созидательных начал мироздания человек обретает истинное предназначение, испытывая законную радость.
Идея историзма человеческого сознания и поведения подробно проработана Ухтомским. Любопытны заметки, сделанные им в 1927 году на полях поэмы А. Блока «Возмездие»: «Возмездие есть, без сомнения, закон бытия, и оно еще гораздо ближе к человеку, чем принимал это Ибсен или Блок*. Ухтомский усматривает в смене поколений — череде отцов и детей — некий природный механизм, позволяющий человечеству совершенствоваться, двигаться «к лучшему*.
«По мысли Блока, которой я очень сочувствую,— пишет Ухтомский,— рождающееся поколение является закреплением, осуществлением н воплощением тех задатков и неясных замыслов, которые носились втайне предками и отиами! То, что тогда готовилось втайне, теперь проповедуется с кровли. То, о чем едва думалось, теперь действует в реальной истории на улице».
Однако, наследуя «задатки и неясные замыслы* отцов, очередное поколение не может не спрашивать: куда же направлялась жизнь и культура отцов? «Была ли это культура зоологического человека — замкнутого в себе и в своей индивидуалистической слепоте к другому — или культура преодоления себя ради другого?»
Взаимозависимость поколений противоречива и драматична. В неизбежной смене поколений дети либо оказываются историческим Возмездием, либо могут стать для отцов «усугублением любви и живым осуществлением зачатков будущего мира». Возможны два пути: в первом случае дети «преимущественно уничтожают дела отцов. в свою очередь уничтожаясь своими детьми и внуками. Тут «смена» Є(;ті> уничтожение прежнего. Во втором случае дети про-
17
должают и укрепляют обновленными силами дело отцов. Тут «смена» есть углубляющееся продолжение».
Блок, по мнению Ухтомского, пишет в своей поэме о родословии, которое представляет собой «последовательное пожирание отиов детьми. вроде родословия римских цезарей».
Совсем иное родословие — последовательная эволюции любви как принципа жизни!
«История, впрочем,— заключает Ухтомский,— везде ведет к лучшему. только в одном она тянет за шиворот — хочешь не хочешь, а в другом она ведет любовно за руку. В одном случае через кровь и дым событий, в другом — через общее и неумирающее дело поколе-ний. Ho в обоих случаях к Лучшему, что предчувствовалось всеми племенами*.
Почему же к лучшему? Откуда такая непоколебимая уверенность?
А потому, разъясняет Ухтомский, что «всё совершающееся имеет свой смысл и достаточные основания в нас и вне нас». Такова непреложность исторического бытия, «Уметь понимать прошлое, чтобы направлять настоящее к лучшему,— утверждает Ухтомский,— вот последняя мудрость не на словах, а на деле, в которой каждый из нас представляется лишь всплеском волны, переносящим энергию из великих заветов предков к прекрасному будущему человечества».
4
Ухтомский как-то писал Варваре Александровне Платоновой: «Мне. знаете ли, важно для самого себя высказаться — оформить свои мысли. В былое время это лучше всего удавалось мне в своем дневнике, когда говоришь сам с собою! Ho теперь мне не удается писать дневник, так что нередко я записываю туда для памяти самому себе то, что уже написал в письмах. Пиша письмо, я впервые улавливаю свою мысль, смутно бродящую в душе, так что тут же, в мыслях, впервые и самому себе раскрываю я некоторые стороны своей внутренней жизни. И в особенности это происходит, когда я пишу Вам».
