Научная литература
booksshare.net -> Добавить материал -> Философия -> Ухтомский А.А. -> "Интуиция совести" -> 7

Интуиция совести - Ухтомский А.А.

Ухтомский А.А. Интуиция совести — Петербургский писатель, 1996. — 528 c.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка): intuiciyasovesti1996.pdf
Предыдущая << 1 .. 2 3 4 5 6 < 7 > 8 9 10 11 12 13 .. 204 >> Следующая


В теории «заслуженного собеседника» Ухтомский опять же опирался на Толстого. Сходство их этических установок очевидно. Обоих интересовал в первую очередь человек со всеми загадками его «неабстрактного», личного поведения. Гениальная правда интуитивного толстовского знания о человеке в исследованиях Ухтомского получала естественнонаучное подтверждение.

Идея «собеседования» определяет, по Ухтомскому, и самую сно-

14
собность человека к познанию. Невозможно, считает он, ни познание природы, ни постижение самого себя там, где «человек становится в отношении природы слепым и глухим, замкнутым на себе эксплуататором». Идея господства и над природой, и над человеком равно губительна. Построения рационального разума, подчиненные эмоционально-волевой установке господства, толкают нас в нравственный н умственный тупик.

He умаляя значения разума, Ухтомский отдавал приоритет в познании чувству, эмоции, возникающей в подсознании. «Интуиция,— писал он,— раньше, принципиальнее и первооснов нее, чем буква». Если чувство не затронуто, знание — мертвый груз. И там, где нет собеседования с Бытием, сочувствия и сопереживания, нет и ответственности человека — и человечества! — перед Бытием.

«Они могут делать что хотят, безответственно,— писал Ухтомский

о самочинных «хозяевах жизни».— Вот тот путь, ка котором нет выхода человека к человеку, нет собеседования. Есть же всего лишь настаивание каждого на своем! Каждый на своем или, в лучшем случае, на групповом самоутверждении!,,*

Так он думал в середине тридцатых годов, когда суть официальной науки о человеке упростилась до утопической схемы, получившей статус непререкаемой истины. Мировоззренческие озарения Ухтомского, его житейские наблюдения и естественнонаучные обосновании в области человековедения оказались тогда вне общественной практики, пресекавшей малейшие поползновения ступить за грань государственно узаконенного единомыслия. Вероятно, отсюда и вынужденная фрагментарность его записей-рассуждений. Обрывочность, а вовсе не случайность!

Мир в представлении Ухтомского — не «вещь» и не «механизм», но —«текущий процесс»; причем процесс трагический. He логика человека определяет его, а Разум Бытия сообщает смысл логике.

Бытие — не мертвый, слепой закон и человек — не марионетка в Руках слепого закона. Мир он воспринимает в живом единстве материального и духовного. Норма Бытия — в собеседовании, когда уши каждого открыты для всех.

Ухтомский верил в природный закон, связывающий «давно прошедшие события с событиями данного мгновения, а через них — с событиями исчезающего вдали будущего». Будущее словно бы втекает из переживаемого момента и всецело зависит от него. «Полететь в темную MTJfy предстоящей истории мы не можем»,— рассуждал °к- но мы реально несем на себе тяготу истории как ее участники ^ там, «где не достигают более и обрываются наши мысли и старые 0г1Ь1ты», прибегаем *к предупреждениям интуиции, поэтической до-гаДКИ, В конце концов—сердца и совести».

«Сердце, интуиция и совесть — самое дальнозоркое, что есть У нас,— писал Ухтомский,— это уже не наш личный опыт, но опыт

15
поколений, донесенный до нас, во-первых, соматической наследственностью от наших предков и, во-вторых, преданием слова и быта, передававшимся из веков в века, как копящийся опыт жизни, художества н совести народа и общества, в котором мы родились, живем и умрем*. Непрерывность народной традиции Ухтомский расценивал как гарантию будущего, его предсказуемости, как надежнейший способ заставить человека в ужасе остановиться перед грядущей бедой.

Вера Ухтомского в возможность предвидения лишена мистики. Прислушиваясь к движению времени, человек ухватывает предуказания истории «интуитивным аппаратом, который мы называем наблюдательностью, чуткостью, проницательностью, совестью*. Совесть, по Ухтомскому,— физиологический «аппарат» познания-предвидения. И, как всякий аппарат, она может быть более или менее чуткой, исправной, надежной; может быть здоровой и заболевшей.

Спокойная, удовлетворенная совесть едва ли предупредит человека — и общество — о грозящей катастрофе.

В середине тридцатых годов Ухтомского несомненно пугала больная совесть страны, не реагирующая на преступность творящегося вокруг. Доминанта гражданского сознания мощно втягивала в свой ток торжество и общественную самоудовлетворенность, отторгая все прочее, она зашоривала сознание и побуждала фиксировать лишь наличное и наглядное — то плакатное благополучие, что не оставляло места «рецепции на расстоянии», А это значило — «проспать до страшного часа смерти и суда надо всем пройденным путем*. Сегодня мы убеждаемся, насколько ученый был прав.

Ухтомский подчеркивал, что «рецепции на расстоянии, идущие в масштабах истории, доступны не всем. Для них нужен дар — такой же, как дар художника, творца, поэта. Нужны дисциплина волн и способность жить основными струями преданий своего народа и человечества». Дар этот редок и беззащитен. Пророка не слышат, его прозрениям внимают не раньше, чем они начинают сбываться.
Предыдущая << 1 .. 2 3 4 5 6 < 7 > 8 9 10 11 12 13 .. 204 >> Следующая

Реклама

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed

Есть, чем поделиться? Отправьте
материал
нам
Авторские права © 2009 BooksShare.
Все права защищены.
Rambler's Top100

c1c0fc952cf0704ad12d6af2ad3bf47e03017fed