Интуиция совести - Ухтомский А.А.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка):
Ваш А. Ухтомский.
7 дек, 1918.
Петроград.
13 декабря 1918. Петроград.
Хороший друг, Варвара Александровна, вот, говорят, скоро и писать будет нечем и не на чем!
156
Сейчас слышал я, будто новым декретом ограничивается до крайности возможность приобретения письменных принадлежностей! Молчание утвердится на руси еще шире и глубже, чем есть сейчас! Молчит русская мысль, заглохло русское слово. Его заменили нечленораздельные вокализации вроде «совдепов», «совнархозов» и прочей дряни... Какое тяжелое, тяжелое, темное и тупое, безвыходное время!
Мне вздумалось побеседовать с Вами, пока есть еще свободный листок бумаги и перо с чернилами. По-види-мому, мы будем ценить эти блага в близком будущем так же, как ценим теперь хлеб, масло и сыр, вспоминая о них по вывескам, красующимся — по старой памяти — на булочных и молочных лавках!
Что же наконец будет? Придется вернуться, видимо, в глубину средневековья, чтобы сызнова изобретать способы сообщения слов, мыслей и проч. на расстоянии! (...)
Занятия осеннего семестра у нас закончились. Н. Е. Введенский сегодня уехал домой в Вологодскую губернию, оставив на меня лабораторию. Буду пробовать на праздниках работать, по старой памяти, в лаборатории. Хочется тряхнуть стариной и заняться экспериментальной работой, хотя это и похоже на старческое желание подбодрить себя, что, мол, не совсем еще устарел и sot, мол, инструмент не валится еще из рук...
Вообще-то настроение тяжелое. Конечно, было бы тяжело пережить изгнание из Университета. А вот оно ожидает многих из нас,— если только большевистские проекты успеют увидать свет! Если все будет продолжаться так, как идет теперь, то наш Университет переживет общие перевыборы преподавательского состава в феврале-марте!
Да будет во всем Святая Воля Божия! Молитесь обо мне!
Отпраздновал с особо хорошим чувством день памяти тети Анны. Царство ей небесное. Двадцать лет уже, как я расстался с нею.
Посмотрите, какие тяжелые годы для меня эти «восьмые» в десятилетиях! В 1898 г. скончалась тетя. В 1908 — скончалась сестра Лиза вскоре после мужа, В 1918 — общерусская разруха, несущая гибель множеству ближних вокруг нас. В 1888 не было чего-либо особенно тяжелого, но все-таки год отмечен значитель-
157
ным переломом в моей жизни,— это год поступления в Корпус.
Кстати, бедный Нижний,— как говорят приезжие,— переживает бедствия наших дней особенно остро, жители совершенно подавлены жестокою волною, которая их поглотила. А наш Корпус занят Совдепом и красноармейцами, все загадившими до крайности. Много священников поплатились жизнью. Расстрелян Владыка Лаврентий,
Так тяжело представить себе милые стены и комнаты родного Корпуса, где пережито так много светлого и доброго, в руках диких вандалов!
Будем твердо верить, что все свершается ради наступления лучшего. (...)
14 декабря 19!8.
Сегодня, когда начинало уже темнеть, мне пришлось проходить чрез Сенатскую площадь 96. Встречались отдельные темные фигуры прохожих, сверху темнело зимнее небо, темнели дома и деревья сада у Петровского памятника; блестели фонари и лили свой синий свет во мглу и на снег. И вот понеслись во мне мысли о давно прошедшем, происшедшем над этими местами... Давно, давно господа интеллигенты задались у нас несчастною мечтою — обратить русский народ «в свою веру», сделать его таким же, каковы они сами, полагая, что они-то сами хороши, и благородны, и просвещенны, и умны и пр. и пр. Главное же — горды, самолюбивы и «с собственным достоинством». Ho долго-долго внутреннее чутье русского народа,— здоровое чутье простых и немудрящих, но верных отеческому благочестию людей,— ограждало и остерегало от барских затей! He удалось поганцам декабристам то, что затевали на этой самой Сенатской площади,— сорвалось! Помните, как преподобный Серафим Саровский прогнал от себя одного из декабристских «деятелей», вздумавшего прийти к нему в лес саровский за благословением?.. Когда в это время к отцу Серафиму подошел его ученик отец Иоасаф, то увидел старца необычно расстроенным и разгневанным, тогда как удалявшийся военный, изгнанный отцом Серафимом, уходил подавленный, утирая пот с лица... «Вот как они хотят замутить нашу Россию»,— говорил отец Серафим, указывая отцу Иоасафу на густую муть, поднявшуюся со дна источника, около которого они
158
тогда стояли... He удалось тогда поднять эту муть поганцам декабристам! Ho что не удалось тогда, исполнилось наконец теперь! Старые затеи «мутных душ» получили в наше время свое осуществление: более испоганить нашу Русь уже нельзя,— Русь перестала быть Святою, она покрыта нечистотою с головы до ног, она стала блудницей, вся бесновата, опозорена, искажена... Народ стал наконец таким же, какова его интеллигенция!.. Цель достигнута... И звучит вещей правдой то, что было сказано Львом Толстым в его дневнике: «В тот день, когда русская интеллигенция добьется своего, т. е. сделает народ таким, какова она сама, народ погибнет!» И вот эта самая площадь, думалось мне, помнит первое начало, первую попытку или прелюдию интеллигентской смуты на Руси! Бродят ли сейчас темные души тогдашних темных «деятелей» по этой темной площади, мучаясь от сознания, что плоды их затей достигнуты — народ погиб?!
