Интуиция совести - Ухтомский А.А.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка):
Дойдет ли это мое письмо до Вас? Пишите, пожалуйста, на Петроград, дайте знать о себе, о том, что молитесь за меня. А Вас да хранит и спасет Матерь Божия от всякого зла и бедствия и, если это добро в очах Промысла Божия, да даст нам увидаться еще на Земле!
Читал я в последнее время известную Вам большую книгу священника-профессора Флоренского 93 «Столп
151
и утверждение Истины». В 1914 г. я начинал ее читать, но чтение почему-то оборвалось, и впечатления у меня не сложилось. Теперь я могу сказать так: как хорошо, что Бог дал издать эту замечательную книгу в преддверии страшных событий! Ведь она выпущена в 1914 г., перед самой мировой войной! Книга эта громадного содержания и громадного значения — плод глубокого и искреннейшего погружения в миросозерцание Церкви. Есть места, где как будто автор начинает привносить сомнительное, постороннее; есть сомнительные места! Ho было бы и удивительно, если бы их вовсе не было! Они не мешают книге быть замечательным явлением, о котором радуется душа и говорит: слава Богу, что и в наши дни рождаются такие произведения богословской мысли!
Я рад, что читал это сочинение после основательного личного чтения отцов: Исаака Сирина, Макария Великого, Златоуста, Григория Богослова и проч. Флоренский, так сказать, суммирует то, что слагалось в душе при чтении отеческих сокровищ.
Ну, простите Христа ради, родной друг, да хранит Вас Матерь Божия!
Душевно преданный Вам.
Ваш А. Ухтомский.
17 октября 1918. Рыбинск.
Дорогой мой друг Варвара Александровна, спасибо Вам, родная, за посылки, за заботу, за теплоту, которою веет мне из Саратова. Я очень давно хочу написать Вам, с самого приезда моего сюда. Ho здешние настроения не благоприятны тому, чтобы начать беседу. В первое время и мысли как-то не рождались в голове, хотя, надо сознаться, я прямо отдыхал в здешней тишине и относительной безопасности от пережитого в последнее время в моем милом рыбинском углу!.. Ввиду того, что своих мыслей в голове и в душе не было, я сел за книги и стал спешно читать то, что давно было намечено в качестве очередного «урока», но не было пока удачи — сесть за эти книги. Читал спешно, торопясь, глотая страницы,— точно за мною гнались, и точно чувствовалось, что надобно пользоваться благоприятным часом и днем, ибо все это, вместе с тишиною и уединением здешней квартиры, дано ненадолго и скоро может прерваться!..
152
Начал читать лекции, хотя слушателей очень мало! Старик мой — Николай Евгеньевич продолжает работать, читает практический курс; но под влиянием событий осунулся, постарел, ослабел. (...)
В Университете у нас большевистские порядки сказываются пока мало,— течение жизни почти прежнее. Однако в будущем ожидаются перемены, переизбрания на места и т. п. Должны быть потрясения для многих. Что касается меня, то уповаю на милость Божию и на Нго Святую Волю. Я сжился с Университетом, для меня была бы чужда и трудна всякая другая служба, И многого, пожалуй, уже не удалось бы осуществить из того, что хотелось сделать и написать, если и судьба велела мне покинуть Университет. Ho надо во всем положиться на Святую Волю Божию, промышляющую полезное.
Прошу Вас усиленно молиться обо мне!
Напишите мне о саратовском житье. Говорят, что питание у Вас становится тоже все хуже! Есть ли нападения на церковь, на святые иконы? Когда-то милосердый Господь прекратит эти тяжкие и черные дни и даст нам отраду?!
Буду ждать от Вас подробного письма. Надеюсь, что и сам вскоре напишу еще Вам из того, что накопилось на душе.
Простите. Господь с Вами, Низкий поклон мой Татьяне Александровне и Клавдии Михайловне04.
Ваш А. Ухтомский.
28—29 ноября 1918.
Петроград.
Дорогой друг Варвара Александровна, едва я успел написать Вам благодарность за посылку сухарей, как Вы прислали уже и вторую посылку с хлебом. Дай Бог Вам здоровья за это! Притом посылка с хлебом пришла ко мне как раз в день Великомученицы Варвары, так что сугубо мне была дорога!
На всякий случай, я хочу сказать Вам следующее,— может быть, это будет полезно и для Вас. Предпочитайте приобретать настоящий, т. е. цельный, черный хлеб, выпекаемый не из обрушенной («лолубелой», как ее называют), а из цельной ржаной муки с отрубями. С физиологической стороны, он несравненно питательнее и полезнее этого «полубелого», так как белковые вещества, наиболее важные по питательному значению,
153
находятся именно в оболочках зерна; сердцеви-на же зерна состоит почти целиком из крахмала; таким образом, в обдирной, или полубелой, муке, лишенной отрубей и оболочек, теряется почти весь белок, а остается крахмал! Хлеб получается с виду «красивый» и «более нежный», а в действительности очень неудовлетворительный: труда потрачено на приготовление соответственной муки очень много, а результат отрицательный! Я мог бы привести Вам и процентные отношения питательности этого полубелого хлеба и хлеба цельного, но, думается, Вы и так мне поверите.
Если будете и впредь так милостивы, что пошлете мне хлеба, посылайте, пожалуйста, именно самого простого черного хлеба, он к тому же и дешевле!
