Интуиция совести - Ухтомский А.А.
ISBN 5-88986-13-5
Скачать (прямая ссылка):
В том, как наши так называемые «эс-эры» думают творить историю, есть коренное недоразумение. Девиз, что «в борьбе обретешь ты право свое», не замечает всей пропасти между творческим демократизмом сверху, знающим борьбу сильного с собою во имя слабого и малого, и малодушным демократизмом снизу, влекущимся одним эгоистическим самоискательством. Правда была бы в девизе «В борьбе обретешь ты правду свою» — в борьбе прежде всего с самим собою во имя высших обязательств перед теми, кто несчастен, мал и слаб! Мелочное малодушие самоискательства не может построить никакой общественности, ибо без идеализма нет сил и потенциала для творчества, и в особенности для творчества общественного!
Плоха и сомнительна та истина, которая видна только при определенных, совершенно исключительных условиях! Подлинная истина видна отовсюду, лишь бы люди сумели открыть на нее глаза!
К психологии и физиологии веры: Ц. Ложье описывает критическую минуту расстроенного отряда вице-короля гтод Красным глубокой осенью 1812 года. Военная спайка еще держится. Вице-король своей речью еще может воодушевить солдат; «и солдаты, которые за минуту до того чувствовали себя изнуренными и подавленными, нашли в себе остатки прежней энергии, их лица озарились тем же светом, какой в былые времена предвещал победу»,
Ho вера иссякает — сил для нее все меньше и меньше! По дороге от Коханова к Бобру «император дал разрешение брать в артиллерию всех лошадей, какие только понадобятся, не исключая и лично ему принадлежащих, только бы не быть вынужденным бросать пушки и зарядные ящики. Наполеон первый подал этому при-
13 Д. Ухтомский
385
I
мер, но, к несчастью, мало нашлось подражателей». Вера кончилась, не действует уже геройство!
Начинается тогда жизнь по Дарвину: «...нет больше друзей, нет больше товарищей. Жестокие друг к другу, все идут, одетые в какие-то нелепые лохмотья, смотря вниз и не произнося ни единого слова. Голый инстинкт самосохранения, холодный эгоизм заменили былой душевный пыл и ту благородную дружбу, которая обычно связывает братьев по оружию». «Все шли наудачу, руководясь своими соображениями. Инстинкт самосохранения брал верх, и каждый искал спасения только в самом себе, полагался только на свои силы».
Дарвинистические принципы жизни возгораются там, где жизнь оскудела, и они могут поддерживать лишь оскудевшую, иссякающую жизнь, где осталось одно бессодержательное стремление удержать «существование». (...)
Нет более эгоцентрического и эгоистически-индиви-дуалистического принципа, как дарвинистический принцип «борьбы за существование». Это последний отклик протестантско-индивидуалистического распыления человеческого общежития!
И дарвинистический принцип не способен ничего организовать или созидать! Он отмечает собою последний распад и дезорганизацию человеческого общества и, вместе с тем, поддерживает этот распад,— делает его принципиальным и сознательным.
Дарвинизму пришлось прибегнуть к дополнительным допущениям «постоянного перепроизводства» жизни, чтобы как-нибудь объяснить возможность роста и организации жизни при царстве «борьбы за существование». Перепроизводство жизни это Deus ex machi-па 23, долженствующий выручить от всеразрушения и оскудения, вытекающего из мертвой борьбы за существование!
Удивительная диалектика человеческих идей! В тот момент, когда идея становится наиболее бессодержательной и формально-пустой для индивидуума, она становится наиболее индивидуалистической! Пустое место «борьбы за существование» (...) делается началом чисто индивидуалистической борьбы при иссякании последних^* истоков общественности и «общего дела» между людьми! Лжемудрый змий грызет у себя свой хвост!
22—23 сентября 1923.
386
Нелепый толстокожий бегемот, который смел копаться нелепыми и грязными лапами в моей душе в самый живой, трепетный и драгоценный для меня час, уродуя, грязня и пачкая то, что тогда рождалось и зацветало во мне.
Собственность есть стяжание. Ho право собственности есть ограничение стяжания. Коммунизм есть освобождение от права собственности, т. е. освобождение от какого бы то ни было ограничения стяжания. Он и начинает свое фактическое делание в истории с раздразнива-ния в людях инстинктов стяжания! Это так фактически, как бы ни задрапировывали это его идеализаторы.
Твоим маленьким пониманиям естественно и надобно, конечно, оседать и откристаллизовываться в некоторые определенные постоянства, по мере того, как они изготовляются в твоей душе. Ho это-то и делает из них уже препараты и выделения жизни, а не живую жизнь в ее цельности. Будь уверен, что живая жизнь, из которой они кристаллизуются, шире их, не вмещается в них, никогда не может в них закончиться и будет приносить все новые содержания, ибо «опыт всегда нов» — по справедливому слову Гёте. Итак, надо быть шире своих кристаллизаций!
Живая жизнь всегда уходит из сетей твоих пониманий, вырывается из них вперед, растет, влечет тебя, зовет тебя встать выше себя самого. (Это дух максвеллизма.)
Сидя в тюрьме ДПЗ в Петрограде (IV отд. ка м. 265} 2\ я записал на стене: если судьбы мира бессмысленны, то и все во мне бессмысленно, а стало быть, я не имею никакого основания критиковать бытие. И если моя судьба бессмысленна, то бессмысленно также бытие, которое в себе ее допускает; тут обязательный круг!
